— Устройте мне встречу с императорами, — попросил граф. — Возможно…

— Они окажутся более вменяемыми?

— Более разумными. Или более человечными.

— В каком смысле человечными? — удивилась и немного обиделась Виа. — А, гуманными. Не та у них служба, поверьте. А встречу можно и устроить…

Английская эскадра стояла возле острова уже несколько часов. Если вдуматься — подвиг. При хищных ветрах и течениях, обитающих в датских водах, при тамошних плотоядных скалах, на которых каждый год тонул каждый сотый корабль Северной Европы, просто стоять, а не быстро и осторожно пробираться к нужному выходу было актом истинной моряцкой отваги. Корабли бухнули в воду тяжелые якоря, чуть-чуть не доходя до зоны обстрела главного калибра форта Лесё.

— У нас что, война, командир? Или просто нервы треплют?

Полковник Ростовцев отвлекся от созерцания потенциального противника и, перевернув бинокль другим концом, уставился на своего умаленного начштаба, как солдат на вошь.

— Кто у нас связью командует? — удивленно спросил он. — Это ты все должен знать!

— Датская гелиографическая линия молчит. Шведская тоже. Про объявление войны бы передали. Но, может, у них просто туман в Тавасталанде, и сигнал не доходит.

— Угу. Может, ИХ посол сейчас вручает ноту об объявлении войны Румянцеву. Если хорошо высчитать время, можно и приличия соблюсти, и напасть внезапно.

Он протянул начштаба бинокль — прекрасную замену придумали немцы зрительной трубе! Тот жадно приник.

— Что делают! Взгляните! — и вернул прибор обратно.

На палубах кораблей ставили странные системы из бочек, рядом как-то слишком упорядоченно валялись груды провощенной тафты.

— Тот раритетец, книжонка Засранцева об отражении атак с воздуха, у тебя? — размеренно спросил Ростовцев, не отрываясь от окуляров.

— Именно.

— Тогда — бегом читать! И воплощать построчно! И вообще — БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!!

Голос у коменданта был куда мощнее тревожного горна.

Это была разведка. Всего лишь разведка! Но рисковые люди, согласившиеся срисовать сверху форт, застрявший в проливе, как кость в глотке, были подданными Великобритании. Если бы шар упал сам — о чем и говорить? Но адмирал сам видел шеренгу над куртиной, вздернутые к небу винтовки. Наблюдатели — муравьи на люстре — возились, выпуская песок из балластных мешков. Длинное аханье залпа, неловкие языки пламени на оболочке. Спрыгнувшие вниз живые факелы.