— Господин адмирал, сэр. Они убили двоих англичан.

Если уж кадеты напоминают адмиралам об их долге…

— Вы, как ни удивительно, правы, Горацио. Что бы я только ни отдал за то, чтобы именно на этот раз вы не были правы… — тут адмирал перешел с внутреннего шепота на командный голос: — Передайте на эскадру — пусть следующие баллоны будут боевыми.

Ветер нес новые шары к русским укреплениям. Навстречу били стройные залпы. Безуспешно!

Вдруг один из шаров вспух огнем, став недолговечной моделью солнца. Вниз падать после этого было нечему. С русских позиций донесся восторженный рев. Тут разорвало еще один шар. Потом целых три разом.

— Это не от нашей стрельбы! — удивленно вскрикнул кто-то.

— Адские машины, — отметил начальник штаба, — или ветер не рассчитали, или часовой механизм неточный. Возможно, просто фитиль. Но один-два рванут над нами — хотя бы из закона больших чисел.

Голос у него был отстраненный. Как всегда, на время боя он превращался в сущего зануду. Которым в более спокойной обстановке отнюдь не являлся.

— Телескопу, господин полковник, конец. Поле наблюдения занесет дымами. От орудий и мин получится немного проку.

— Остаются еще винтовки. И штыки, — решительно ответил Ростовцев.

В башню он не пошел. Предпочел стоять на бруствере.

Приморские крепости в России строили несколько иначе, нежели сухопутные. Вместо рва использовалось море, а потому укрепления были, увы, возвышены и доступны настильному огню неприятеля. Правда, пушки установлены были в защищенном трехметровой толщины литым камнем кургане, после выстрела скатывались вниз, в каземат с потолком, укрепленным стальными балками, на перезарядку, что усложняло их уничтожение. И вынырнуть они могли из совсем другой бойницы. Зато для пехоты такой роскоши не предусмотрели. Насыпали горнверки, отделали прикрытый путь деревянной опалубкой — и всего.

Приезжавший полгода тому с инспекцией крепостей Суворов заявил, что крепость сильна не камнем, а гарнизоном. А если гарнизон жив, то и камень не очень нужен. Потому велел только расширить вал, а огневые позиции и прикрытый путь в нем прокопать. Потом прошелся по получившимся позициям, втягивая носом смолистый запах свежеободранных еловых жердей, которыми укрепили траншеи.

— Помилуй Бог, если бы так был укреплен Очаков, мы б его не взяли!

И не поймешь, то ли шутил, то ли серьезно.

Ростовцев расчетливо торчал из-за земляного бруствера ровно наполовину. Ту, которая была одета в панцирь и каску.

Начальник штаба бравировал меньше, но и обзор в перископ был хуже. Что так, что этак — не было видно ничего. Оставалось полагаться на уши. Не донесется ли осторожное хлюпанье весел? Весла — это шлюпки, шлюпки — это десант.