Всласть наворчавшись, Мадам Паншета приготовила две ванны, послала Джонни принести одежду Муру, ведь его костюм, который ему одолжил Фленсик, пришел в совершенную негодность. И детектив знал, что Чарли это абсолютно не придется по нраву.

– Так, милая, – заговорила Мадам Паншета подливая горячей воды в круглую деревянную ванну в которой сидела Эрика, наслаждаясь паром, что заполнял слегка освещенное помещение.

Все внутри было отделано деревом, и девушке казалось, будто она спряталась в каком-то укромном лесном домике, где никто не в праве ее достать. Тихие огоньки ламп ненавязчиво освещали купальню, словно боясь нарушить покой ведьмы.

– Так, так, – все причитала Мадам Паншета, кружась возле девушки, словно возле принцессы, – я так понимаю, в твою квартирку сейчас не попасть, так что я одолжу тебе одежду, что лежит у меня в закромах. Вот это, – она развернула сверток, достав оттуда элегантное готическое платье, – принадлежало когда-то Ребекке… помнишь, я рассказывала тебе о той девушке, которую сожгли на костре…

– Как такое забудешь, – взволнованно отозвалась Эрика, рассматривая платье. Невольно она почувствовала, как в груди ее закололо. Прелестное одеяние, что и спустя годы выглядело очень изящно, заставляло Эрику рисовать в своем воображении саму Ребекку, ее лицо, фигуру, ее улыбку. И чем больше девушка думала о ней, тем ей становилось тяжелее на душе.

– Тебе оно придется как раз в пору, – поспешно сказала Мадам Паншета, вешая платье на крючок. – Что же теперь будешь делать, милая? Я так понимаю, господин Лисц втянул тебя в ужасную историю и теперь тебе грозит… виселица?

Последнее слово женщина произнесла шепотом, словно боясь его услышать.

– Скорее это я его втянула, – уклончиво ответила Эрика, – ничего страшного. Они не найдут ни меня, ни мою квартиру. Я позаботилась о том, чтобы никто не смог ее отыскать, сколько бы ни старался.

– Ты можешь остаться у меня пока что в таком случае, оплаты я не возьму, – заверила ее хозяйка, поливая Эрику из ковшика водой, словно дитя. – Я же прекрасно понимаю, что ты вовсе никакая не невеста Муру. Ох, что поделать с этим негодником, опять погряз во вранье!

Девушка ничего не ответила, и тишина на мгновение заполнила комнатку.

– Но признаться, мне от этого даже грустно, – зашептала Мадам Паншета, чтобы Мур не услышал ее из соседней купальни. Затем она положила рядом с девушкой полотенце, и, поднимаясь со своего места, произнесла, – так, я пойду, приготовлю вам покушать. А ты одевайся и тоже подходи.

С этими словами Мадам Паншета покинула Эрику, оставив ее в одиночестве, поглощенную теплым паром и собственными мыслями. Она не успела прийти в себя и поразмышлять обо всем, что с нею случилось, как из-за стены донесся голос Мура: