– Дипломатично и бескровно, господин де Карма, как вы и обещали.
По лицу сложно было сказать, сколько процентов шутки в этой фразе, а сколько – злости.
– Не думал, что вам по должности положено ерничать, – без тени улыбки ответил Ивар и подошел к фантомному изображению «Медвежьего короля». Почти всю голограмму усыпали красные точки – места, где нарушена герметичность корпуса. Де Карма со знанием дела приблизил участок с реакторной палубой и полистал системные сообщения. Адмирал терпеливо ждала, пока он закончит.
– Что там стряслось? – спросила она, когда кидонианец оторвал взгляд от модели.
– Познал на себе дружелюбие командного состава Паучьего Эшелона.
– Он первый на вас напал?
– Давай на «ты», – сухо бросил Ивар. – Между нами нет никакой субординации. И да, он напал первым. Меня скрутили прямо на входе. Говорили что-то про позорных предателей родины и бла-бла-бла… А я даже не из этой страны! Как я мог ее предать?!
– Это они от страха… У нас завязался бой, и они, видимо, решили, что ты не разговаривать прилетел.
– Ага, поэтому вошел один и без оружия. Логично.
– Страх делает людей идиотами, – пожала плечами адмирал. – Что в итоге с генералом?
– Я всадил ему шнек в грудь. Точнее, два… Точнее, после первого груди толком не осталось, но мама говорит, всегда надо делать контрольный.
Адмирал, сама серьезность, прыснула, но быстро взяла себя в руки.
– Это же моя шутка… – протянул Адам за спиной Розы.
– А что с кодами?
– Тут, – Ивар протянул руку, и пилот послушно вложил в нее небольшой носитель данных. – И даже не думай использовать их по назначению.
– Решать не мне.
– Верю. Кстати, тягачи в атмосфере нельзя включать, – Ивар поднял над столом другую голограмму с пиктограммами работающих двигателей. – Ты, наверное, на год вперед им озоновых дыр наделала.
Адмирал усмехнулась.
– Пусть выпишут штраф.
Свет на мостике заморгал. Голограммы потеряли яркость, некоторые вовсе погасли. Перед тем, как исчезнуть, одна из них показала огромную красную надпись «Потеря мощности основной цепи», и все в момент потухло.