– Об этом анализе Конгрегация ничего, слава богу, не знает – однако и он еще не доказывает, что Диана может родить от меня ребенка.

– Зачем же тогда экономка твоей матери дала ей рецепт своего чая? – спросила Сара. – Она-то, видно, не исключает такой возможности.

Ой-ой-ой, что сейчас будет, посочувствовала бабушка.

– Не понял. – От напрягшегося Мэтью запахло как никогда пряно.

– Я про чай, который Диана и как ее там… Марта собирали во Франции. Это контрацептивный сбор – как только Диана открыла жестянку, я сразу учуяла.

– Ты знала? – побелел от ярости Мэтью.

– Нет… – прошептала я. – Да и вреда ведь от него никакого.

– Прошу меня извинить. – Мэтью достал телефон и, не глядя на меня, вышел из комнаты.

– Сара, как ты могла? – вскричала я, как только он закрыл за собой парадную дверь.

– Он имеет право знать, и ты тоже. Нельзя пить зелье, не ведая, для чего оно служит.

– Все равно ты не должна была ему говорить.

– Верно, – заметила Мириам, – сказать должна была ты.

– А ты не вмешивайся! – Руки у меня подергивались от злости.

– Уже вмешалась, Диана. Ваши с Мэтью отношения опасны для всех в этой комнате. Независимо от того, будут у вас дети или нет, в нашей жизни произойдут необратимые перемены – а он еще и рыцарей Лазаря в это втянул. – Мириам злилась не меньше меня. – Чем больше созданий вас поддержит, тем вероятнее, что будет война.

– Не смеши. Какая еще война? – Клеймо, оставленное Сату, отозвалось на эти слова зловещим жжением. – Войны не завязываются из-за того, что вампир с колдуньей полюбили друг друга.

– То, что проделала с тобой Сату, было вызовом. И Мэтью откликнулся именно так, как они и рассчитывали: призвал к оружию братство. С тех пор как ты появилась в Бодли, он просто спятил. Я хорошо знаю, что за этим может последовать: когда он в последний раз потерял голову из-за женщины, я потеряла мужа.

В комнате стало тихо как в могиле – даже бабушка и та испугалась.

«Мэтью не убийца, – твердила я себе снова и снова. – Он убивает, чтобы есть, убивает в приступе гнева… но я, несмотря на это, люблю его. Кто же тогда я, если продолжаю любить его?»

– Успокойся, Мириам, – велел Маркус.