– Нет, – ощерилась она. – Это моя история, не твоя.

– Хорошо, рассказывай. – Я ухватилась за край стола.

– Мой Бертран был его лучшим другом. Смерть Элинор Сент-Леджер привела к конфликту между англичанами и французами: Иерусалим был на грани войны, а Мэтью, призвав на помощь рыцарей Лазаря, едва не разоблачил нас перед людьми. – Голос у Мириам срывался. – Сент-Леджеры требовали, чтобы убийца Элинор был наказан, а убийцей был Мэтью, Великий магистр. Мой муж, спасая его и орден, взял вину на себя, и сарацинский палач отрубил ему голову.

– Мне жаль, Мириам, очень жаль. Но я не Элинор Сент-Леджер, и здесь не Иерусалим. Это было очень давно. Мэтью с тех пор стал другим.

– Для меня это было словно вчера, и Матье де Клермон нисколько не изменился: снова желает того, что ему недоступно.

В комнате опять стало тихо. На лице Сары был написан ужас: рассказ Мириам укрепил ее худшие подозрения насчет вампиров в целом и Мэтью в частности.

– Возможно, ты останешься с ним, даже когда узнаешь самое скверное, – безжизненным голосом добавила Мириам, – но скольких еще созданий он уничтожит из-за тебя? Думаешь, Сату Ярвинен избежит участи Джиллиан Чемберлен?

– Джиллиан? – переполошилась Эм. – А что с ней такое?

Ответить Мириам не успела: я инстинктивно согнула пальцы правой руки и выставила средний с указательным в ее сторону. Она, схватившись за горло, издала булькающий звук.

Нехорошо так, Диана! – погрозила бабушка. Держи себя в руках.

– Отстань, бабушка, – и ты, Мириам, тоже не лезь. Джиллиан мертва, Эм. Это они с Питером Ноксом прислали мне африканскую фотографию мамы с папой. Мэтью меня защищал: для него это так же естественно, как дышать. Постарайся простить его.

– Он убил ее за то, что она прислала тебе фотографию?! – побелела Эм.

– Не только, – вступился Маркус. – Она годами шпионила за Дианой. Джиллиан с Ноксом искали в оксфордской квартире Дианы образцы ДНК. Если бы им удалось узнать то, что теперь знаем мы…

«…Меня ожидала бы судьба пострашнее смерти», – мысленно закончила я. Но почему же Мэтью сам не сказал мне? Я затворила ставни позади глаз – незачем тетушкам знать, что муж не во всем со мной откровенен.

Закрыться от бабушки было труднее.

Ох, Диана, прошептала она, знаешь ли ты, что делаешь? Ты уверена?