– Мириам… – прошептала я, и она наклонилась. – Если что-то пойдет не так…

Я надеялась, что она поймет все без лишних слов. Хорошо бы, конечно, остаться колдуньей, но стать вампиром лучше, чем умереть.

Она внимательно посмотрела мне в глаза и кивнула:

– Постарайся все же не умирать. Он убьет меня, если я выполню твою просьбу.

Мэтью, когда меня загрузили в машину, болтал всю дорогу и целовал меня, когда я начинала засыпать, – от каждого поцелуя меня встряхивало.

Сара и Эм, собрав подушки со всего дома, устроили мне постель у камина в гостиной. По щелчку Сариных пальцев загорелся огонь, но меня все еще колотило.

Мэтью уложил меня, укрыл парой стеганых одеял и отошел пошептаться с Маркусом. Пока Мириам бинтовала мне шею, я слушала их разговор.

– Это то, что ей нужно, – нетерпеливо убеждал отца Маркус. – Я знаю, где у нее легкие, и ничего не проткну.

– Она сильная, обойдется без центрального катетера, – отрезал Мэтью. – Займись-ка лучше тем, что осталось от Жюльет.

– Ладно, займусь.

Хлопнула парадная дверь, завелся «рейнджровер».

Старинные часы в холле отсчитывали минуты, я согревалась, но Мэтью все время дергал меня за руку, не давая забыться.

Наконец Мириам вымолвила волшебное слово: «Стабильна», теперь ничто не мешало уплыть в блаженную темноту. Сара и Эм поцеловали меня и ушли, Мириам отправилась следом. Мы остались с Мэтью вдвоем в блаженной тишине, но тут мне вспомнилась Жюльет.

– Я убила ее.

Сердце бешено забилось.

– У тебя не было выбора, ты защищалась, – безапелляционно заявил он.

– Это не так. Колдовской огонь…

Лук и стрела появились в моих руках, лишь когда в опасности оказался Мэтью.

– Завтра поговорим, – сказал он, целуя меня.

Но кое-что я должна была сказать ему прямо сейчас: