– Если забыл, дурень, я приказывала тебе вернуть Келли в Англию. Вместо этого ко мне явился императорский посол и рассказал о твоих многочисленных неблаговидных деяниях. Он потребовал аудиенции рано утром. Часы еще не пробили восемь. Солнце едва успело взойти.

Гнев Елизаветы Тюдор усугублялся приступом зубной боли. Королева втянула щеку, стараясь хоть как-то успокоить воспалившийся коренной зуб, но это не помогло.

– И вообще, где тебя до сих пор носило? – морщась, спросила Елизавета. – Появился как ни в чем не бывало, стал расточать любезности. И плевать тебе на мои страдания.

Синеглазая красавица подала ее величеству салфетку, обильно смоченную гвоздичным маслом. Мэтью, стоящий рядом со мной, едва сдерживал гнев. Воздух комнаты был густо пропитан терпкими и пряными запахами. Елизавета осторожно засунула салфетку в рот, поместив между щекой и деснами. Фрейлина отошла, тихо шелестя зеленым платьем. Его цвет явно не соответствовал хмурому майскому дню. Возможно, женщина надеялась таким образом ускорить наступление лета. Из окон комнаты на пятом этаже башни Гринвичского дворца открывался впечатляющий вид на серую реку, мокрую, раскисшую землю и темные, предвещающие бурю английские небеса. Окон было много, но серебристый утренний свет, льющийся из них, почти не разгонял сумрак помещения. Вся его обстановка была подчеркнуто мужской и относилась к раннему периоду владычества Тюдоров. Потолок украшали изображения переплетенных букв «Г» и «А» – начальных букв имен Генриха VIII и Анны Болейн. Убранство комнаты не менялось лет шестьдесят – со времени, предшествовавшего рождению Елизаветы. По всему чувствовалось: двери башни открывались очень редко.

– Ваше величество, прежде чем вы запустите в господина Ройдона чернильницей, предлагаю выслушать его, – осторожно произнес Уильям Сесил.

Рука Елизаветы с тяжелой металлической чернильницей замерла.

– Нам есть что рассказать о Келли, – сказала я, надеясь помочь мужу.

– Твоего мнения, госпожа Ройдон, мы не спрашивали, – сердито ответила королева. – Подобно многим женщинам моего двора, ты начисто лишена манер и умения себя вести. Если хочешь и дальше оставаться в Гринвиче с мужем, а не быть отправленной в Вудсток, где тебе самое место, рекомендую взять за образец для подражания госпожу Трокмортон. Пока ей не велят говорить, она молчит.

Госпожа Трокмортон посмотрела на стоявшего рядом с Мэтью Уолтера. Мы встретили его на лестнице, ведущей в покои королевы. Как Мэтью ни отнекивался, Уолтер настоял, что обязательно пойдет с нами в логово львицы.