Элеонора сидящая рядом с детьми барона, позади детей стояла личная прислуга. Нирия с её коллегой, несколько служанок графа и дедок, которого Артиос видел в карете. Пожилой мажордом вытащил из рукава тонкую иглу, напоминающую спицу.

Старик был слишком близко. Дженет, почувствовав неладное, уже начала использовать чары, но было поздно. Гвардейцы уже нацелили арбалеты, но боялись стрелять, потому что на линии огня была сама девочка. Личные телохранители тоже начали создавать магию, но, как и метнувший нож Рейнурус, они не успевали.

Артиос видел как в глазах девочки появляется страх: она тоже заметила неладное и чувствовала смерть за спиной. Видела отчаяние в глазах собравшихся людей. Артиос тоже не успевал что-то сделать, он облажался, облажались гвардейцы, облажались телохранители.

— Зачем было подпускать незнакомцев так близко? — мелькнула мысль в голове Артиос. — Зачем было приглашать врагов в свой дом. Зачем было заниматься нравоучениями про необходимость общения с ровесниками?

Артиос смотрел как летит кинжал Рейнурса, как сорвались искры с рук волшебницы, как нижняя часть тела Элеоноры начинает обрастать каменной бронёй. Позади девочки появилась тёмная воронка, которая тут же начала затягивать взгляд.

— Сила, чтобы убивать… — раздался уже знакомый голос. — Сила, чтобы спасать… Возьми её.

Артиоса медленно разъедала жалость, самое ненавидимое им чувство. Выросшая в клетке, ведомая целями своего отца, девочка просто погибнет из-за очередной политической игры, так и не почувствовав свободы. Она не выбирала где и кем родиться, так почему же она должна расплачиваться за ошибки своего отца? Почему должна умереть она, а не её родитель? Зачем вообще убивать дочь графа?

— Сила позволит тебе вершить справедливость, — продолжал подталкивать к решению голос. — Изменить этот прогнивший мир…

Артиос уже собирался позволить тьме войти внутрь, подчиниться желаниям голоса, но взгляд упал на иглу. Старик замер и не двигался, в то время как кинжал продолжал, пусть и медленно лететь в воздухе. Каменная броня медленно появлялась на теле Элеоноры, а люди вокруг немного да двигались.

Время вокруг замедлилось, однако движения старика и вовсе остановились. Артиос усилием воли сбросил наваждение.

Кинжал проткнул плечо замершего старика, но даже не пошатнул его. Заклинания остальных же телохранителей были готовы к применению, но не использовались. А каменная броня уже покрыла всё тело Элеоноры.

Старик же будто превратился в статую, а рука его медленно возвращалась из замаха в обычное положение. После пожилой мажордом, подобно подвешенной на нити игрушке в кукольном театре, перелез через стол и начал шагать в центр комнаты.