— Думаю, неправда, — ответил Гатар, подумав. — После боя какая любовь? Если после боя на такое силы остались, это и не бой был, а так, избиение.

— Но бывало, а?

— Предлагаю тебе проверить, — решил схитрить Гатар. — Подучу тебя драться, а после крупной заварушки подойди к Ираниэль.

Если сможешь, закончил он мысленно.

— Вот это дело! — обрадовался Минт. — Ты — настоящий напарник, клянусь тринадцатью!

Гатару это не понравилось, слишком свободно и вольно бард клялся богами. Пускай он даже не поминал их персонально, но тринадцать богов — в честь которых названы месяцы — это вам не какое-то мелкое божество ручья.

Как Минт вообще дожил и дорос до таких уровней, с таким вольным обращением с клятвами?

— Даже голова прошла! Ты там случайно Ордалии молитву не возносил? Шучу, шучу, знаю, ты поклоняешься Теруну, но все же? Хм, надо бы нам целительницу в команду, а? Или может мне в целители податься, как думаешь? Буду вас лечить песнями, Бард-Жрец Ордалии и Узианы, Серебряный Голос Стордора, звучит же? Правда, профессию жреца придется повышать, а я птица вольная, куда хочу, туда пою.

— Спроси у жреца Узианды, — посоветовал Гатар, указывая кивком головы на храм. — И не забудь спросить о воздействиях и проклятиях!

— Да, да, помню, дед страшный колдунец, скисший от своей магии, наверное, поэтому он такой угрюмый был и ко мне прицепился, чтобы мою жизнерадостную натуру украсть! Но вы ему не дали, потому что вы настоящие напарники! Надо будет сложить об этом песню!

И Минт упорхнул, наигрывая на невидимой лютне и напевая под нос «Охотница и бард, девятого размера, длиною в целый ярд!»

Гатар только покачал головой, затем подумал, не отправиться ли ему в храм Теруна? Насколько он видел, в храмовом квартале были представлены все 13 высших богов и еще нескольких, рангом помельче. Наверное те, кому молились только гномы Хребта, тогда как храмы Теруну стояли повсюду и не поклонялись ему только дикие монстры.

Эти вообще никому не поклонялись, только убивали и жрали.

Гатар заметил какую-то картинку на стене, словно детские каракули, от скуки подошел и вгляделся. «Грядут Кровавое Безлуние!» было начертано красной краской, словно засохшей кровью. Оставалось только покачать головой, вздохнуть и начать оттирать рисунок. Не то, чтобы это было богохульством, но к чему заранее поминать Бездну?

Год делился на 13 лунных месяцев, по числу высших богов. И затем, после месяца Гароса наступал особый день, отделяющий один год от другого — день безлуния, когда на небе не появлялись ни Мос, ни Бос. После месяца бога смерти — ночь отсутствия двух лун, словно они умирали, и Ночь Безлуния знаменовала собой окончательную смерть старого года. На следующий день Мос и Бос появлялись на небе, и начинался, рождался новый год.