Трент похолодел. «Кошечка» как будто прочитала его недавние мысли.

– Пенни Роял, – коротко ответил он.

– Что?

– Впрочем, есть вероятность, что черный ИИ ни при чем, – задумчиво продолжил он. – Меня передали Государству, а потом я попал в нежные объятья аналитического ИИ.

Трент моргнул. Глубоко похороненные воспоминания о кровавом шторме на миг вырвались на поверхность сознания.

– Возможно, меня изменил Брокл, аналитический ИИ. Но, уверен, это все же случилось раньше. Уверен, поиграл с моим разумом Пенни Роял.

– Ох… аналитический ИИ… Ты – преступник, которого Государство уже давно приговорило к смерти. Проклятье, как же ты выпутался?

Трент посмотрел на женщину:

– Меня просто отпустили. Все сложно, но, думаю, главной причиной послужило то, что сделал со мной Пенни Роял. Я больше не опасен.

– Этого недостаточно, смертный приговор не отменяют.

– Что ж, на Брокла надавили. – Он пожал плечами. – Политика.

Сепия кивнула. Она жила на Погосте, так что, в отличие от большинства граждан Государства, не доверяла непреложному правосудию ИИ. Те, кто хотя бы какое-то время провел вне Государства, начинали видеть под краской ржавчину и вскоре понимали, что не все там столь уж чисто и четко, как представляется.

– Так что же сделал Пенни Роял?

– Подарил мне сочувствие, или совесть, или обе эти способности, хотя я бы сказал, что одна следует из другой, – ответил Трент. – Я ощущаю боль, которую причиняю.

Они молча шагали за вторинцем, потом Сепия спросила:

– Ты жалеешь о перемене?

Трент уже собирался ответить: «Да, конечно», – но прикусил язык. Несомненно, обладание эмпатией ограничивало его способность действовать. Это было болезненно, это травмировало, но лишь потому, что жил он в мире, где боль и травмы считались делом обыденным. Однако сейчас перед ним открылись совершенно новые пути мышления, он будто вырос, стал более цельным. Вспоминая, каким он был, Трент видел ничтожного, ограниченного человека. Ранения прежней жизни, ее жестокость обрубили и выжгли его эмоции и мысли. Он видел человека, который никогда бы не почувствовал того, что он чувствует сейчас к Риик, но хорошо это или плохо, он пока не представлял.

– Не знаю, – выдавил наконец Трент.

Неужели это действительно сотворил Пенни Роял? Трент считал, что ему привили сочувствие и совесть, но, может, черный ИИ и не давал ему ничего? Может, Пенни Роял просто обезболил его мозг, соскреб гадкий налет с недействовавших функций и запустил их снова? Может, его совесть и сочувствие были парализованы и поэтому теперь, после столь долгого простоя, и ощущаются так остро?