На загривках кранов-жирафов гнездились кабины управления. Вандалы или ветер давно повыбили там все окна. Лени и Кен укрылись в одной из них и ста­ли ждать. В балках над ними свистел поднимающийся ветер.

Он обрушился с неба жирным драконом, урча наду­тыми газовыми пузырями. Его пришествие предвещали вихри: весь день дуло с северо-востока, а сейчас ветер завыл над набережной на разные голоса. Раздвижная дверца из листового металла под его порывом сдвину­лась на направляющих; натянутые провода и тяжелые тросы звенели как струнный оркестр из ада. Подъемник от удара застонал и заискрил. Зависнув над водой перед складом, он развернулся, приводя в готовность орудия.

Лабин придвинулся к уху Кларк:

— Пошла!

Она вслед за ним выбралась из выпотрошенной каби­ны. Кен за несколько секунд обогнал ее, скользя вверх по крану, как древесный питон. Кларк стиснула зубы и полезла за ним. Оказалось легче, чем она боялась: по внутренней стороне трахеей тянулся узкий трап с круго­выми страховочными перилами через каждый метр. Зато ветер бил со всех сторон, расщеплялся на решетке крана и трепал ее под самыми непредсказуемыми углами, при­жимая к лестнице, толкая сбоку, втискиваясь под рюкзак и норовя сорвать его со спины.

Резкий удар грома слева. Лени обернулась и застыла, вцепившись в лесенку: она и не подозревала, как высоко успела забраться. Набережная внизу еще не сжалась до настольной модели, но была слишком близка к этому. Гавань кипела бело-зелеными волнами.

Еще один гром. Только это не гроза. Ветер завывал под безоблачным голубым небом. Звук исходил от подъемни­ка. Отсюда, сверху, машина выглядела кристаллом чугу­на с вогнутыми треугольными гранями: обшивка между ребрами жесткости втягивалась во внутренние пустоты. Рев перекрывал шум вихря — шипящий рев газообраз­ного балласта. Подъемник почти коснулся брюхом воды, а спина его поднималась выше склада.

«Прирученная молния», — вспомнилось ей. Это для плавучести. Высоковольтные дуги обеспечивают перегрев замкнутого в баках газа.

«А Кен собрался оседлать это чудовище! Лучше он, а не я».

Кларк подняла голову. Лабин уже добрался до стыка и отвязывал конец веревки, уцепившись ногами за со­мнительные леса. Нетерпеливо махнул ей — и качнулся, потеряв равновесие от порыва ветра. Выбросил руку к ближайшему тросу, выровнялся...

Она лезла дальше, упорно отказываясь смотреть вниз, сколько бы ни шумел там подъемник. Она считала коль­ца перил. Считала балки и поперечины, а ветер выл в уши и дергал за руки и за ноги. Она подсчитывала пятна голой стали под облупившейся красной и жел­той краской — пока проплешины не напомнили ей, что конструкция эта — из тех древних времен, когда цвет не обеспечивался самим материалом, а небрежно наклады­вался поверх.