Разведчики обогнули основание арки, протиснулись между ломаными, зазубренными камнями – камни повсюду, крупные и мелкие, – и в изнеможении скользнули на дно неглубокой воронки, где прижались друг к другу, дрожа от страха и усталости.

Вопли сирены стихли до обиженного хрипа, затем все смолкло.

Тишина.

Тиадба плакала. Херца и Фринна еле слышно читали молитвы. Шевель и другие самцы лежали недвижно, только их глаза беспокойно шарили по изломанным теням. Внутри воронки было тесно, но она казалась вполне годным убежищем: не раскрылась голодной пастью, не пожрала их – что было вполне возможно, особенно с учетом пережитого и всех тех наставлений, которыми их пичкали Высоканы.

Итак, им удалось выжить в зоне лжи. Скафандры разведчиков спрятали их достаточно эффективно, чего нельзя сказать про доспехи Патуна. Он угодил под удар города, защищавшегося от вторжения: вероятно, прямая иллюстрация его же слов.

Он пожертвовал собой. Ради нас.

Эта мысль вдруг глубоко задела Тиадбу, и она будто услышала звучный голос Патуна. Если верить всему, что они узнали при обучении, то здесь медлить нельзя. Увы, нет сил шевельнуться, будто путепроходцев разбил паралич – каждый пытался отсортировать полученные знания, уловить голос доспехов, объясняющих опасность, в которой они очутились. Не слышно ничего, кроме собственного дыхания. Раздался мягкий, подрагивающий голос Тиадбы – ее слова призывали встать, взять себя в руки, двигаться дальше…

– Патун учил нас не высовываться без нужды, – сказал Кхрен. – Кстати, он что, вернулся в город?

– Его с нами нет, – тихо ответила Тиадба. Не время рассказывать, что ей довелось увидеть.

– Я считаю, надо подождать, пока он не придет за нами, – поделился соображениями Перф.

– Он больше не появится. Сейчас мы сами по себе.

– Да, но где мы? – спросил Нико, еде сдерживая приступ икоты. Он оперся руками о плечи товарищей и попробовал выглянуть из воронки.

– Стало быть, прошли… – изумленно пробормотал Перф. – И до сих пор живы…

– Нельзя останавливаться, – твердо высказалась Тиадба. – Надо пройти как можно больше, и лишь потом отдыхать.

В ушах всех разведчиков внезапно раздался приятный, низкий гул, музыкальный и успокоительный.

Руки Херцы и Фринны машинально потянулись к гермошлемам.

– Маяк, – сказала Херца. – Мы не сбились с курса.

– Пора идти, – заявила Фринна, внезапно превратившись в энергичную, бодрую девушку. Ее слова эхом подхватил Махт. Неожиданный энтузиазм, разбивший колдовские, парализующие чары, – подозрительно быстро.

– А если нас что-то ищет? – спросил Перф.