– Ох, не нравится мне это, – пожаловался Джек, когда они с Бидвеллом остались наедине.

– А, выходит, и вы заметили, что не мы одни строим планы? – кивнул старик.

Наружная какофония – точно гранитные валуны крошились в зубах гигантской камнедробилки – понемногу усиливалась. Периодически, через каждые несколько часов, вслед за резким треском и тяжким ударом, – будто упал огромный кусок кирпичной кладки, – раздавался гулкий колокольный звон, от которого с потолочных балок сыпались вибрирующие завесы пыли.

Бидвелл обошел все проходы, весь склад и убедился, что его люди спят – беспокойно и неглубоко. Он прислушался к тихим голосам Главка и Айрмонка, которым отвели небольшую кладовку, где они поставили раскладушки – отдельно от остальных, и не без причины. Джек, похоже, едва выносил их присутствие. Бидвелл пока что скрывал свои мысли.

Если честно, хозяин склада был озадачен. Что-то необычное читалось в Главке, он резко отличался от прочих, знакомых Бидвеллу охотников и клевретов Алебастровой Княжны.

Голоса двух беглецов становились все мягче, пока совсем не стихли. Бидвелл вернулся к своему столу и теплому сиянию чугунной печки. По-настоящему он спал, пожалуй, не чаще раза в месяц, чтобы не встречаться с дикостью, сходившей у него за сновидения. Для Бидвелла, человека, который никогда ничего не забывал, который не терял израненных связей со всеми возможными вариантами истории, сновидения были чем-то вроде горячечного бреда или изматывающих приступов сухого кашля. Прошлое – во всех его вариантах – отказывалось выходить с мокротой.

Было очевидно, что никто из собравшихся – его избранной семьи – не понимал, почему Бидвелл впустил Главка на склад. Даниэль Патрик Айрмонк был не менее загадочной головоломкой: пермутатор судеб, да еще с личным сум-бегунком, но отличающийся от Джинни или Джека…

Бидвелл скорее почувствовал, нежели услышал приближение человека – если, конечно, его еще можно так назвать. Ловец возник в нескольких шагах поодаль, окутанный привычными тенями.

– Дела все хуже и хуже, – сказал Главк. Голос его почти терялся в исходящем из-под пола гуле. – Снаружи, я имею в виду. Рекомендую выглянуть и убедиться самому. Весьма поучительное зрелище для таких, как мы. Вот вам и результаты, и последствия.

– Не надо бросаться обвинениями. Вас и так едва здесь терпят, – ответил Бидвелл. – Я, например, никогда не сажал птичек по клеткам.

– И все же, Конан, именно я привнес последний штрих в вашу мизансцену. Без моей помощи он навряд ли бы тут появился.

– Я бы сказал, это вы нуждаетесь в нем, а вовсе не наоборот.