– А ведь камни еще тянут. До сих пор имеется какое-то направление.

Джек покачал головой и сменил Даниэля в голове колонны.

Они еще двигались… вверх и вниз, вперед, а не назад, порой чуть вбок… Благословенная стесненность движений на этой территории, лишенной любых характерных особенностей… Назад пути нет, уже не доведется начать все заново. Им этого не позволят.

– Целочисленные номера… – тихо бормотал Даниэль.

Джек углубился в более плотную тень. На миг Главк с Даниэлем потеряли его из виду, хотя отставали едва ли на полдесятка шагов.

– Джек! – обеспокоено позвал Даниэль.

Они догнали юношу. Главк совсем запыхался и брел спотыкаясь.

– Послушайте, – сказал Даниэль Джеку. – Вы – целое число. Понимаете?

– Ради бога, – дернул плечом тот. Его пальцы непроизвольно сжали камень.

– Ваш вызывной номер, – настаивал Даниэль. – Каким бы длинным он ни был, он целочисленный – не относится к иррациональным. К тому же не бесконечен.

– Мы всегда спрашиваем номера, – подтвердил Главк, не глядя на спутников. – Не то чтобы сами понимали, зачем это надо… Номера всегда слишком длинные, вслух не произнесешь; они записаны на свернутых бумажках-головоломках. Впрочем, первые семьдесят пять цифр почему-то считаются наиболее важными.

– Я об этом размышлял, – сказал Даниэль. – Я, к примеру, не принадлежу ни к одной библиотеке. Книги меня нервируют. Нет у меня и вызывного номера, никто и никогда не вручал мне свернутую бумажку… А если и есть такой номер, то он явно не целочисленный – он иррациональный. У меня нет истории. Вот почему вы за мной не охотились.

– Любопытно, – поджал губы Главк.

– Времени было масса, я все обдумал, – продолжал Даниэль. – Для меня здесь нет места. Кто-то – или что-то? – отправил меня сюда, но я никак не вписываюсь.

Джек скрылся во мраке.

Вновь вокруг них что-то завертелось – как лопасти – затем все растаяло.

– Эй, торопыжка! – крикнул Даниэль.

Глава 102

Глава 102

Джебрасси не сразу понял, что спутников не видно и не слышно. Он остановился, решив подождать. По морщинистому черному камню грунта расползались дресвяные наносы. Морщины углублялись на глазах, словно каналы в лабиринте, вырезанном по обе стороны от юноши, – насколько хватало глаз. Впереди края морщин вздыбились, загнулись и слились вместе, создавая ряды низких стен – туннельных входов, – еще один, за ним еще, и еще…