Слабая улыбка прорезала губы Сола. Он осторожно обхватил ладонями это несчастное, измятое лицо. Надо же, какое убожество. Воистину, чем страшнее маска, тем ничтожней лицо, прячущееся за ней. Сол сказал:

— Ах, мой дорогой капитан. Ты так и не понял? Посмотри, посмотри на меня внимательно. Меня били, унижали, пользовали. Со мной обращались как с вещью. И я стал вещью. Но вот какая штука — вещи живут дольше своих хозяев. Время шло, я оставался жив, а те, мои прежние хозяева сгинули в песках забвения. Что с ними стало? Один погиб, другой исчез, третий сошел с ума. После них не осталось ничего. Слышишь? Это ветер плачет по забытым душам.

Лицо дернулось, но Сол держал крепко. Лицо заколебалось, пошло пятнами, потеряло форму, утратив былую твердость. Так тает воск в жаре печки. Чувствуя, как пальцы уходят все глубже в эту рыхлую плоть, Сол прошептал:

— Зачем убивать то, чего не существует?

И он отпустил это лицо в последнее плавание по волнам ужаса. Туда, где оно исчезнет, поглощенное зыбью времени, не оставив после себя ничего, даже воспоминаний. Чтобы скрыть от мира это лицо, он вновь одел на него шлем.

Забвение.

Вот что хуже смерти.

Сол сорвал с плеча Кераса лычку вольного капитана. Обратился к Демискуру:

— Ты со мной, гранд?

Офицер просто кивнул. В этом коротком жесте было очень многое — слова согласия, присяга на верность, одобрение.

— Тогда здесь нам делать нечего.

Гранд взглянул на Кераса, потом на тело Гримма.

— А что с Амиранди?

Сол пожал плечами.

— Капитан с честью выполнил свою миссию. Дело сделано, и мне плевать какую игру они там затеяли. Пора возвращаться.

Прежде чем уйти, они на минуту задержали свои взгляды на углублении. Там проецировалось трехмерное изображение колосса. Похоже, внутри громадины начался какой-то процесс. Грибовидная часть над островом оказалась лишь одной пятой от общей массы этого сооружения. Все остальное скрывалось под землей в толще зыби и напоминало разветвленную корневую систему карликового дерева. Из его ствола торчали стержни, и эти стержни выплевывали в зыбь какие-то потоки разогретого вещества. Вспомнились слова сеятелей Мендозы про повышение уровня зыби. Сол догадался.

— Вот что породило зыбь. Эта штука. И другие такие же, по всей планете. Это фабрики.

— Может, есть способ остановить их? — спросил Демискур.

— Может и есть, — сказал Сол. — Только мне все равно. Пусть мир захлебнется в зыби. Иного он не достоин.

Они спускались вниз в гнетущем молчании. Сол чувствовал на себе вопросительные взгляды Демискура. Никто не помешал им, и не попытался убить. Кем бы ни была Амиранди на самом деле, похоже ее дни закончились здесь. Наверно, поэтому Предтечи и остались в прошлом. Наверно, они пытались изменить этот мир, но Катум не так прост, и даже божественная мощь Предтеч оказалась здесь бессильной. Все, что смогли Предтечи — оставить после себя жалких последышей. Мутантов. Людей.