— Эта?

В руках у норда оказалась червовая дама.

— Да. Эта.

— Значит ты разговаривал с Катериной. Сколько лет прошло… Впрочем, об этом я вспомню, когда налью себе глоток из подаренной тобой бутылки.

— Не забудь про мою просьбу. А мою карту используй в безвыходной ситуации, и я сам приду к тебе на помощь, даже если ты ещё не выполнишь мою просьбу.

— Я не буду тебя звать.

— И не зови. Просто держи эти карты при себе. Так, на всякий случай.

Барон улыбнулся, раздвинув губы в мертвом оскале.

— Иметь при себе карты и даже пользоваться ими для тебя совершенно не опасно. По картам никто не сможет узнать, кому они принадлежали раньше. Ты из тех, с кем полезно будет дружить. Но дружить надо на своих условиях.

Трень, заметно оживившаяся во время вручения подарков, из‑за плеча Тёма с интересом рассматривала карты.

— Девочка, тебе орешек понравился?

— Угу.

— Лови тогда ещё два. Пусть у тебя будет три орешка. Загадай пару желаний и съешь орешки. Вдруг что и сбудется.

— Мозоли отвалятся и зубы перестанут болеть, да дяденька?

Барон загадочно улыбнулся, при этом от его улыбки уже не веяло такой жутью, как в первые минуты общения. Привыкли, что ли?

— Сама разберешься. А это просто подарок от меня на Новый год под елочку. Барон разжал руку и протянул на вытянутой ладони фее большую черную жемчужину на тонкой серебряной цепочке.

— А она?

— Просто красивая. Она тоже с моей родины. Здесь такой ни у кого нет. Красивые девочки должны носить красивые украшения.

На этот раз "угу" от Трень — Брень прозвучало намного теплее. Её очень впечатлили слова барона об уникальности подарка.

— А ещё я заметил, что мой дом — Сэмади обвел рукой кладбище, — очень вдохновил тебя на высокую поэзию. Впредь всегда, когда у тебя будет желание спеть, приходи ко мне или на любое другое кладбище, будем рады. Только не забудь надеть на шею мой подарок, с ним тебя никто не тронет.