1

Я попытался отшатнуться, уйти от надвигающейся смерти, но в лодыжки и поясницу словно вцепились стальные пальцы, охлажденные жидким азотом! Двинуться нельзя, едва-едва дышать получается, не говоря уже про то, что сердце заработало с перебоями, натужно, как забитый паленкой бензонасос.

Калхун выпрямился. На лице торжествующая улыбка, но на коже бисеринки крови, что придают улыбке выражение психа.

— А-а-о-оу-у…

Тиерн медленно падал на колени, обхватив ладонями затылок. Из-под пальцев лилось, пенистая темная кровь рекой струилась по шее, плечам, проступала сквозь грубую ткань рубахи, как новое изображение на свежей фотографии.

Калхун замер, оглянулся на раненного дозорного. Лицо перекосило раздражением. Он быстро приблизился, перехватил топор поудобнее, резко замахнулся…

Я зажмурился!

Послышался короткий свист рассекаемого воздуха, а потом громкий чавкающий хруст, до омерзения запоминающийся. Словно кто-то выблевывал в пыль плохо пережеванные куски желе: шлеп-шлеп-шлеп.

Следом упало, словно набитый тряпками мешок.

«Тиерн убит!»

Легкие шаги, спокойные шаги, уверенного в себе существа, хозяина положения.

— Открой глаза, новичок Дарк.

«Спокойно! — пронеслась паническая мысль. — Тиерн ведь убит, верно? Значит, он сейчас возродится, сообщит обо всем Раулю, и меня спасут…»

Разочаровующая догадка пришла в виде воспоминания, что редко кто в этом дерьмовом мире возрождается сразу. Жажду жизни прокачивать нелегко, и возрождения Тиерна можно ждать сутки.

Я подчинился. Хоть поднятие век дается легко под колпаком заклинания.

Двадцать одна секунда заморозки…

— Ну, как ты, брат? — улыбнулся Калхун, приближаясь. — Что нового? Вижу, ты последовал совету и устроился в Блошиных норах? И как тебе тут? Нравится?

Шестнадцать секунд заморозки…

— Молчишь? — удивился Калхун.