— Будь готова в случае чего меня прикрыть, — пользуясь случаем, тихонько сказал я Наташе. — Марина может быть не той, кем мы ее считаем.

Девушка-огонь сперва недоуменно посмотрела на меня, затем на лицо ее отобразилось понимание. Возможно, надо было посвятить в детали еще и Игоря, но ему я, пожалуй, уже не столь доверяю как раньше. А со старой боевой подругой еще по Изумрудному городу мне по-прежнему хотелось разобраться максимально безболезненно. Сразу сдать своего без малейшего колебания — у нее это получилось, мне же претит. Будто барьер какой-то в душе.

— Марина, — позвал я снайпершу и утащил ее на лестничную клетку, подальше от лифтовой площадки. — Надо поговорить.

— Котов, давай не сейчас, — девушка изобразила недовольную гримасу. — У меня этот труп до сих пор перед глазами стоит, уж на что я привыкла…

— Эльфийский амулет, — четко произнес я, указав пальцем Марине на грудь.

— Что? — снайперша сделала вид, что не поняла, но я прекрасно видел, как ее передернуло, а глаза впились в пол. — О чем ты?

— Либо ты рассказываешь мне обо всем сейчас, — твердо сказал я, — либо под конвоем едем к Мытникову.

— Котов, ты совсем оборзел? — рявкнула девушка и ощутимо толкнула меня.

А вот этого ей делать не стоило. Мне самому было не очень приятно так поступать, но все же пришлось пойти на вынужденные меры. Захват, завести ей руку за спину и, пока Марина шипит от боли, запустить уже свою руку ей под кофту… Неожиданно холодный металл и еще более холодные камни. Как такое можно спокойно носить на теле?

— Сама снимешь или мне это сделать? — спросил я, понимая, что сейчас самый решающий момент.

Марина неожиданно всхлипнула и обмякла. Я отпустил ее руку, которую она тут же принялась разминать, и начал что-то говорить, но уже в следующую секунду из глаз посыпались искры, затем перехватило дыхание, после чего и вовсе мне пришлось свалиться мешком на пол — снайперша применила запрещенный прием. Марина рванулась в сторону лифтовой площадки, и я словно в тумане, превозмогая боль, вскочил на ноги, но побежать не смог. И зачем я поторопился, почему не продумал все более тщательно? Вот что бывает, когда эмоции преобладают над разумом — я до самого конца верил, что со снайпершей можно договориться. Пусть она была слегка странной, порой страдала поспешностью в суждениях, но при этом она еще и была частью команды. И, чего уж греха таить, я по-настоящему ей симпатизировал, даже когда между нами пробежала черная кошка в виде моей «проклятости». И за это все я в итоге поплатился, а теперь еще и последствия расхлебывать.