— Да, — сухо ответил Пророк.

— А как же «постоянщики», которые не могут выйти из проекта?

— Проект станет для них посмертным «адом», а они развлечением для Демона.

— Этого нельзя допустить! — встрепенулся Арст, поднявшись из-за стола. Тревога не только за себя, а за сына, за ЛовушкуЗары, с которой тот не расставался с памятной встречи в порту. За друга гнома и многих тех, которых Арст не знал или не помнил, переполняла всё существо.

— Нельзя…, но я, ты… Пока слабы, противостоять Астароту. Вы разобщены, хоть имеете цель, но нет единого центра, вокруг которого возможно сплотиться.

— А как же РадоМир?

— РадоМиром движет гордыня, жажда быть первым во всём. Не замечает, что первоначально необходимо познать себя. Очистить мысли от скверны, а затем, своим примером учить других… Устал я. Отдохну немного, — старик замолчал, закрыл глаза.

— Может вам приготовить, что покушать, у меня есть с собой! Зелья всякие, хоть и немного, но…

— Не надо. Поддерживай огонь в печи. Холодно, — не открывая глаз, ответил Пророк, больше похожий на немощного, больного старика.

Подбросив поленья в огонь, Арст пришёл к выводу, что дров недостаточно. Найдя в сенях топор, отправился в лес. Опыта владения топором или умения «дровосек» у Арста не было. Пришлось весь световой день провозиться с одним деревом, стоявшим невдалеке от избушки. Когда начало смеркаться, Арст с вязанкой дров вернулся назад. Разложив дрова сушиться, улёгся на свободной лавке и тут же провалился в дремоту. Сон не шёл. Воображение рисовало ужасающие картины победы Астарота. Тревога усиливалась от невозможности повлиять на исход событий. Действительно, ему одному или вместе с друзьями, не одолеть Астарота. Необходимо сплотить в единый кулак оставшихся верными Системе, но как это сделать, Арст не знал.

День сменял день, ночь сменяла ночь. Пророк окреп. Начал сначала присаживаться на кровати, затем потихоньку прохаживаться по горнице. Арст замечал, что и природа вокруг менялась. Вместо лютой стужи, морозов и снегопада появились признаки потепления. Сначала солнечный день увеличивался понемногу, затем снег начал таять, побежали ручьи, а когда из-под снега появились первые цветы, Арст вздохнул с облегчением. Пророк-Отшельник окреп, внешний вид изменился. Из немощного, больного старика, тот превратился в хоть и пожилого, но бодрого старичка-проказника, в душе которого так и остался ребёнок.

— Спасибо, тебе, иномирянин, — как-то в один из вечеров сказал Пророк, — помог, не оставил одного. Ох, и долго тебе пришлось присматривать за мной. Друзья, небось, уже соскучились.