– Он не знает того, что знаю я, – отвели майор и выжал скорость на максимум.
Глава 20. Свои и чужие
Глава 20. Свои и чужие
Ной сидел на прикрученной к стене пластиковой скамье. С Площади Свободы его привезли в отделение Департамента на Стар Роуд и заперли в отдельной камере. Металлическая решетка кое-где пошла ржавчиной, кругом витал запах сырости и немытых тел, затертая скамья была гладкой на ощупь, но местами под пальцами все же прощупывались сколы и трещины. Так хотелось прислониться к стене, закрыть глаза и уснуть, а проснувшись понять, что события этой ночи ‒ лишь кошмарный сон. Однако Ной ни на секунду не позволил себе сомкнуть глаз. Обдумывал, взвешивал. Он убил силовика… Медик уже взял кровь на тест и о стимуляторах вскоре узнают. Следующий этап ‒ психушка, потом расследование, суд и приговор.
Хорошо зная закон, Ной понимал, что ждет впереди, но страха за собственную судьбу не было ‒ слишком устал, чтобы о чем-то волноваться, погрузился в апатию.
Решетка со скрипом отъехала в сторону. Надзиратель – молодой парень, скорее всего, только после академии – переминался с ноги на ногу, не решаясь грубо скомандовать: «На выход!». Ной был за это благодарен, меньше всего сейчас хотелось ненависти и плевков в спину.
Ной подошел к решетке и вытянул руки, чтобы надзиратель застегнул наручники.
– Арестованный, вас вызывают на допрос, – проговорил парень протокольную фразу.
Под улюлюканье и грязную брань, доносящуюся из соседних камер, Ноя вывели в коридор. Что скажет на допросе – он не думал. Он даже не знал, кто будет вести дело. Разве это важно? За содеянное придется заплатить. Так нужно, так правильно. Госпожа Справедливость не делит виновных на «своих» и «чужих», она слепо заносит карающий меч и отсекает все гнилое и грязное; все, что перечит Закону.
В конце коридора виднелась приоткрытая железная дверь допросной с маленьким решетчатым окном. Лампы дневного света тихо потрескивали, запахло дымом сигары, иНой внутренне съежился. Даже не будучи курильщиком, он узнал бы аромат «Ратан» из сотни других – слишком часто его вдыхал. За дело взялся сам Труханов! Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть в глаза Старому Медведю.
– Снимите наручники, – рявкнул половник, когда Ноя ввели в допросную.
Надзиратель расстегнул стальные браслеты и скрылся за дверью. Щелкнул замок. Уставившись в пол, Ной смиренно опустился на стул. Труханов молча уселся напротив и поставил перед Ноем пластиковый стаканчик с кофе. Затем подсунул проекции с места преступления: на первой застыло тело в сером камуфляже, вторая демонстрировала то, что осталось от лица покойника. Пуля попала между глаз и разворотила череп.