Игорь подошел к ней и помог подняться на ноги. Черные глаза испуганно смотрели на кровь, что застыла на щеках Фары темно-алыми чешуйчатыми тропинками.

— Ты ранен?

— Нет, это чужая.

Кровь венерианки, которой не повезло. Если бы он её не отбросил, то Анатолий был жив. А он умер…

— А где Басор и Анатолий? Их отпустили? — Дрианна взглянула на Гесдаря. — Или они…

— Или! — бросил Гесдарь и кивнул в сторону камеры. — Пойдемте туда. Вам есть, о чем поговорить, а мне есть, о чем подумать.

Игорь с Дрианной прошли в тесное помещение. Ничего не изменилось за несколько часов, кроме количества людей в камере. Не хватало одного человека и его заменили Дрианной. Не хватало Анатолия… Игорь стиснул зубы. Гесдарь прав — сделанного не воротишь, но до чего же тошно на душе.

— Меня не интересуют твои отношения с Великим Григом, поэтому я иду к себе. У вас сегодня день отдыха, а завтра мы начнем тренироваться. И не жди от меня пощады — отношение будет как ко всем остальным, — отчеканил Гесдарь и скрылся за дверью своей комнаты.

Дрианна осталась наедине с Игорем. Он поразился той перемене, которая произошла с ней. Теперь это была не холодная королева, перед которой все обязаны преклоняться, а обыкновенная испуганная девчонка. Заплаканная и с подрагивающими губами.

Она знала, что за всю пятидесятилетнюю историю соревнований Месяца Огня женщины никогда не побеждали. И дело вовсе не в кровожадности или массе тела. Порой на арену выходили женщины, не уступающие по мускулатуре Гесдарю, а по ярости и ненависти как три Кусторима. Они дрались и соревновались наравне с мужчинами, но это проклятое мужское эго не давало им пройти дальше. Мужчины должны всегда главенствовать во всём. И точка. Как спустились с деревьев обезьяны, как взяли в руки палки, так и стараются блюсти эту заповедь.

Десять лет назад одна из кандидаток прошла почти до финала, когда ей в спину вонзилось копье своего же собрата по несчастью. Позже ещё двоих изнасиловали в камерах до такой степени, что они стали легкой добычей для противников. Говорили, что это сделали сокамерники, но тайны тренировочного лагеря всегда оставались закрытыми для остальных людей. И теперь она здесь, в этом прибежище боли и страдания.

Когда она спускалась прошлый раз с Сиатрой, то не ожидала, что камеры будут такими маленькими и неудобными. Да, им показали комнату для гостей, но и там было убого, а здесь… Пока она ждала прихода инструктора с кандидатами, то успела увидеть проползающих мокриц и деловито снующих жуков-рогачей.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, когда молчаливая пауза затянулась на неприлично долгое время.