Расмус сморгнул слезы. Именно эта придворная змея убила его сына, перерезав ему глотку. Подстилка императора! Единственный остававшийся в живых очевидец потерял обе ноги и ведро крови, но когда брали Гердинию, успел произнести несколько слов: «Давена… она…» Что с ним сейчас, барон не знал, бедолагу отправили к лекарю, но, скорее всего, он не выживет.

Расмус потерял намного больше людей, чем рассчитывал, хотя произошло все в точности так, как говорил призрак. В тот вечер Расмус стоял на балконе замковой башни, покуривая трубку и любуясь полумесяцем, и тут рядом раздался голос:

— Маджуро уже выехал к вам, барон.

Вздрогнув, Расмус оглянулся и увидел силуэт, даже скорее тень. Очертания незваного гостя плыли, будто раскаленный воздух над землей. Ошарашенный барон поначалу даже не подумал, как он попал на балкон, находящийся на высоте в десять человеческих ростов, если дверь заперта.

— Кто ты? — сохраняя самообладание, спокойно спросил барон, но дрогнувший голос выдал его страх.

— Доброжелатель, — мягко ответил тот. — У меня мало времени, а потому слушай внимательно…

Призрачная тень, поняв, что Расмус ее боится, объяснила, что сам дух первого императора Ма Джу Ро явился к нему, дабы призвать сына Империи на службу отчизне. Это не укладывалось в голове, но проще было поверить в духа первого императора, нежели во что-то другое. Например, в то, что призраком обернулся сам Двурогий.

— Император едет на Север. Он будет обещать вам все, что попросите, лишь бы подставить вас под удар южан. Это расколет Империю и начнет гражданскую войну. Брат пойдет на брата, сын на отца — не такого я желал своему народу, — мерный голос призрака дрогнул. — Маджуро отошел от заветов своих предков. Убейте отступника и отвезите его Рецинию. Награда будет щедрой…

Напоследок призрак вручил ему странный кристалл, наказав использовать, направив вершиной на императора:

— Тело сгниет раньше, чем вы достигнете лагеря южан. Рециний может не поверить в то, что труп принадлежит именно Маджуро. Кристалл сохранит тело неизменным.

Пока барон думал, что ответить, призрак исчез, буквально растворился в воздухе, в котором зависли последние слова:

— Не касайся императора. Молва правдива, его плоть несет отпечаток высших сил. Вот только не Пресвятой матери, а Двурогого!

Маджуро одержим Двурогим? Слова запали в душу, и когда пришло сообщение, что император едет на Север с визитом, Расмус уже все решил.

— Ваша милость… — его мягко тронул за плечо капитан стражи. — Что прикажете делать с пленными?

Барон вздрогнул. Ни один императорский дух, ни одна свара за престол не стоили жизни его сына. Гости должны были спать! Уверенный в этом, он потому и отправил сына за императором — риска не было, а дать любимому отпрыску собственноручно убить тирана — сделать мальчика героем. Так он считал. И ошибся.