Глава 56. Ночь перед рассветом

Стараясь уснуть, Лука чувствовал полное опустошение. На границе сознания осталась непрочитанной строчка оповещения: метаморфизм отметил, что за неполную ночь сгорели почти две тысячи единиц энергии, будто Лука пробежал десять миль.

Способность оперативно нейтрализовала биохимический эффект, который человек именует усталостью, позволив Луке кипеть энергией всю ночь. Овладевая Гердинией, он вел себя столь неутомимо, что страстные крики любовницы наверняка услышали во всем замке.

Заведенный тем, как ему отдается всегда и для всех неприступная и холодная Гердиния, Маджуро свершил невозможное, обновив как личный рекорд, так и ее. Пальцев рук не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз они достигали вершины — идеальная, без единого изъяна, Гердиния не могла насытиться, а Луку это возбуждало еще больше. Во время коротких передышек они даже не говорили, отдаваясь взаимным ласкам.

С Кейринией у него такого никогда не случалось — бурная вспышка вожделения, удовлетворение и… все. А после он или возвращался к делам, или ложился спать.

С Гердинией все оказалось иначе. Наедине с ней Лука терял голову и видел только ее. Наверное, оттого не заметил уведомления не только о сожженных единицах энергии, но и о том, что у него самого и у близких, охраняемых его нано-агентами, нейтрализованы снотворные вещества.

Как бы ни сильна была его сверхспособность, сон все-таки был нужен. Тем более сейчас, когда очки Тсоуи в минусе. Во сне энергия Колеса восстанавливалась быстрее и прояснялся разум, да и… нельзя было смущать придворных. Рано или поздно поползли бы слухи, а там недолго и до шепотков о том, что их император — ночной кровопийца. Людская молва — страшная сила.

До рассвета оставалось немного, совсем скоро в замке начнется оживление, а барон Расмус, вероятно, захочет пообщаться с ним кулуарно до приезда других владык Севера.

Сон не шел. На плече уютно устроилась голова Геры. Так она просила себя называть. Ее тяжелые русые волосы щекотали его мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь.

Зеркальный потолок над кроватью отражал влюбленных. Лука раздосадовано поморщился, сравнивая себя с Гердинией. Рассматривая ее тело, он не обнаружил ни единой родинки. У нее бархатистая, слегка загорелая кожа, длинные ресницы, немного припухлые губы, идеально ровные зубы, виднеющиеся из полуоткрытого рта.

И он — лысеющий, с маленькими свиными глазками, куцыми кривыми ногами, огромным брюхом и расплывшейся под подбородком шеей с толстыми складками. Достоинствами его наружности можно было назвать только широкую грудь, мощные плечи и крепкие руки. Определенно, надо приводить себя в порядок. Но что дальше? Будет ли он всю жизнь существовать в этом теле, правя Империей? Или дождется, пока способность откатится, и вернет в собственное? А вообще, хочет ли он оставаться императором? Пока не решится вопрос с Рецинием, монарх Империи необходим, но что потом?