«Унтер-центурион Вибий!»

Я, беззвучно отрапортовал Крисп.

«Немедленно передайте мне косметичку. Это приказ!»

Слушаюсь, госпожа обер-манипулярий!

Крисп вздрогнул, стряхивая гипнотическое оцепенение, и со всех ног кинулся исполнять приказ. Он хорошо знал, по ком звонит колокол. Махровое полотенце ничего не значило. Люкс на двоих ничего не значил. Еще в начале их миссии, выйдя из ванной, Эрлия без стеснения сбросила полотенце на пол и развратной походкой — о, королева шлюх! — прошествовала в спальню. Крисп бросился следом, обнял, приник, зажмурился — и очнулся в прихожей на коврике для обуви. Все, случившееся между «зажмурился» и «очнулся», память стерла за ненадобностью. Тело ломило, как во время приступа лихорадки, на верхней губе засохла кровь, натекшая из разбитого носа. Когда Крисп встал на четвереньки, в паху сыграли убийственное тремоло. С тех пор он спал — нет, не на коврике, это было бы слишком! — в гостиной, на угловой кушетке.

За унижение Крисп отыгрывался языком. Ну, в том смысле, что позволял себе брякнуть лишнего. За болтовню его не били.

— Ты помнишь, — мурлыкнула Эрлия, — о чем я тебя просила, милый?

— Угу, — буркнул Крисп.

— Ну и где?

В мурлыканьи пробился намек на рык.

— Тут.

Он развернул сферу уникома. Материалы, которые Крисп собрал ночью, маясь на кушетке, стояли на автоматическом открытии. С картинками, чтоб их.

— Читай, — велела Эрлия. — Вслух.

— Леон Дильгоа, прозванный Эскалонцем, — начал Крисп, стараясь не косить глазом на блондинку. — Даты рождения и смерти по местному летоисчислению. Родился в тихом городке Сан-Джеромино к северо-западу от Эскалоны. Мать, отец, младшие сестры. Дворянин из захудалых. Переехав в Эскалону, учился у знаменитого маэстро Переса ди Лука. Получив диплом, открыл фехтовальный зал близ монастыря саббатинок на берегу реки Труадан. Взял в магистрате разрешение на установку водяного колеса…

— Зачем? — изумилась Эрлия.

— Что — зачем?

— Зачем ему понадобилось водяное колесо?

— Понятия не имею, — честно признался Крисп. — Для тренировок?

— Продолжай.

— Автор таких работ, как «Новое искусство поединка», «Цветок битв», «Рассуждения о мече». Склонялся к экономичным движениям и естественности форм. Последователь старой, грубой и неотшлифованной школы фехтования, полагавшей ярость, стремительность и озарение обязательными условиями победы, наряду с техническим мастерством. Вопросы чести в работах не рассматривал. В предисловии к «Новому искусству поединка» пишет, что разговоры на подобные темы не входят в число забот маэстро клинка.