— Ты сказала, что я многоликий?
— Ну да, ну да.
— Один лик свой, другой — призыватель Нариэля, третий — оборотень?
— Вот ты и проведал, кто этот таинственный люмен, — подмигнула бабка.
— Все? Или еще что–то есть?
— Есть, касатик, есть, как не быть. Да только рано тебе пока про это знать.
— Бабуля!
— И не рычи, не стану я сказывать, хоть режь!
Она, значит, будет молчать, а я теперь гадай, что за сущность умудрилась внутри меня притаиться.
— До рассвета еще далече, вздремни на лавке, — предложила между тем Яга. — А я на печь полезу.
Я послушался доброго совета и лег на принесенный бабкой тюфяк. Закрыл глаза и принялся вспоминать минувшую ночь. Кстати, амулет–то я так и не изучил. Ну–ка, что там у нас?
Похоже, у него несколько свойств. Одно открылось, только вот что это значит? Какое темное влияние? То, что амулет не защищает от нападений и битв — уже ясно, ведь черные духи меня чуть не порешили. Как там, кстати, Алвиос сотоварищи? Теперь понятно, откуда мне знакомо это имя: бабка рассказывала про их подвиг.