Только сейчас Грей сообразил, что во время битвы в соборе чего-то не хватало. Точнее, кого-то. Великан с обожженным лицом – где он? Почему Грей не видел его здесь – ни среди живых, ни среди мертвых?
Не раздумывая, он бросился бежать к северному крылу. Мара следовала за ним по пятам.
– Оружие у Монка есть? – бросил на бегу коммандер.
– Нет. Но он сказал: все, что нужно, есть у него в руке. Я не поняла, что это значит.
Грей понял. Протез Монка техники из УППОНИР снабдили запасом взрывчатки – прокладкой С4 под кожей ладони, способной активироваться при ударе. Грей прибавил скорость, и Мара начала отставать.
– Он еще сказал… – крикнула она на бегу, – просил сказать тебе… позаботься о его девочках!
Пирс побежал еще быстрее.
Осталось меньше минуты!
Монк, спотыкаясь, спускался по ступеням бесконечной спиральной лестницы. Спешил изо всех сил. Чтобы не упасть, опирался здоровым плечом о стену, и титановый кейс с устройством Мары звучно бил о камень.
Из-под повязки на другом плече сочилась кровь. Перед глазами все плыло. Каждый шаг отдавался острой болью.
Призрак в голове молчал; но он ощущал давление в мозгу, боль, пульсирующую в одном ритме с биением сердца. И каждый удар отмечал течение времени. Все ближе и ближе к роковому мигу, когда темный ангел вырвется в мир.
Монк упрямо шел вниз, отказываясь сдаваться и в то же время четко понимая: не успеть.
Ева наконец вернулась. Ее голос больше не грохотал в мозгу; теперь он звучал мягко, успокаивающе.