Она думала, что Алекс врет, и попросила показать ей видео. С насмешливой улыбкой он показал ей несколько отрывков, но этого было достаточно, чтобы она, задохнувшись от стыда, закрыла лицо руками, будто так можно было сделать бывшее небывшим.

Райли была потрясена тем, с каким равнодушным спокойствием Алекс ее шантажировал. Казалось, ее попытка разрыва не произвела на него никакого впечатления. Даже когда он угрожал ей, в глазах его, кроме скуки, не было ничего: он был уверен, что она сдастся.

И она сдалась.

Райли сидела у костра и плакала. Конечно, он знал, что сломает ее: она была не первой бабочкой, которой он оторвал крылья. Теперь она понимала это.

— И что мне было делать? — спрашивала она у окружающей тьмы.

Дело было не в ней. Скажем, не только в ней.

Страшно было подумать о впечатлении, которое видео могло бы произвести в школе, но главное было не в этом — главное было в репутации ее семьи.

Ее отец заработал большие деньги, публикуя книги по саморазвитию. Он был известным общественным деятелем с безупречной репутацией высокоморального человека (что также способствовало популярности его книг). Видео с участием его пьяной несовершеннолетней дочери могло нанести этой репутации сокрушительный удар.