Иными словами, это правило, как и правило, запрещающие убийства, необходимо для защиты жизни и здоровья, по сути, проигравшего противника. Нужно уметь заставить сдаться соперника без жёсткого членовредительства, вырубить или дождаться, пока судья прекратит поединок.

Однако травмы, нанесённые в горячке боя, или даже случайные убийства не считаются умышленными.

— Это всего лишь несчастный случай, — изумлённо выпалила Инна. — За такое нельзя дисквалифицировать. Чистая победа Аскольда!

— Верно, — холодно проговорила великая княжна Казанская. Даже у её одноклассников от такого тона на миг сердца сжали холодные тиски.

Резко развернувшись и размеренно цокая каблучками школьных туфель, девушка направилась к лестнице. «Мелкие» и «средние» аристократы быстро расступались перед высокородной особой. Ну, ещё бы, ведь даже дети великих князей — одни из самых влиятельных людей империи. Не считая членов императорского рода и Боярского рода Хранителей, выше них в Табели о рангах стояли лишь сами великие князья, министры и генерал-губернаторы.

— Куда ты? — удивлённо выпалил Влад вместе с Инной, Машей и Васей бросившийся вслед за великой княжной.

Но девушка не ответила. Она продолжила целеустремлённо спускаться по ступеням лестницы, ведущей в подтрибунное помещение, затем прошла мимо раздевалок. Ребята следовали за ней.

— Выход на арену для учеников запрещён! — строго произнёс Юрий — второкурсник из учсовета.

— Я здесь не как ученица «Алой Мудрости», — холодно проговорила Юлия Ромодановская.

Её рука стремительно пронеслась по пуговицам пиджака, на котором был вышит герб лицея. Ловко скинув пиджак, она не глядя швырнула его в сторону Васи. Парень таки успел его поймать.

Вскинув голову и посмотрев на Юрия так, что тот невольно отступил на шаг, Ромодановская припечатала:

— А как великая княжна!

* * *

— …Аскольд Игоревич Сидоров дисквалифицирован с турнира за нанесение умышленной травмы…

Изумлённо хлопнув ресницами, первый заместитель директора «Алой Мудрости» во все глаза уставилась на Святослава Оболенского.

Как, впрочем, и остальные члены администрации лицея, находящиеся в этот момент в ложе.

— Господин, — вскочив с кресла, Шапочкина подлетела к Оболенскому и склонила голову. — Прошу простить мою грубость, но… Ваше решение может вызвать вопросы. Ситуация неоднозначная. Гости, наблюдающие за поединками, могут не понять и…

— Ты сомневаешься в моём решении? — недобро посмотрел на неё великий княжич. — С каких это пор Слуги смеют дерзить Господину?

— Прошу меня простить, — ещё ниже склонилась женщина. — Все мои действия направлены во благо великокняжеского рода Оболенских.