— Ха! И поэтому ты не смогла сделать из перспективного простолюдина Слугу? Какой смысл в том, что этот простолюдин учится в нашем лицее? Ещё и стипендию получает?

— Такова политика «Алой Мудрости», основы которой заложены великим князем, — в поклоне ответила Шапочкина.

— Хм… пусть так. И все же правила он нарушил, а боярин Митт получил серьёзную травму.

«Хватило, значит, ума остановиться и не обсуждать волю великого князя», — мелькнуло в голове Шапочкиной. Женщина даже в страшном сне не могла представить, что будет с «Алой Мудростью», если место Андрея Михайловича займёт его племянник.

— Господин, смотрите! — удивлённо выпалил Титов — второй заместитель директора.

Святослав Оболенский вновь повернулся к огромному стеклу и увидел Софью Троекурову.

— Что она творит? — пробормотал великий княжич.

* * *

Удивлённо глядя на колонку, я пытался осознать, в каком дерьме оказался. Как сказали бы ребята из «Белки», меня тупо слили. Нагло и нелепо, откровенно наплевав на устав лицея. Честно говоря, я не удивлюсь, если «сливать» простолюдинов обычная практика, но не в Алой же Мудрости? В стенах, которой формально все равны.

И о чем вообще думал великий князь, поставив этого чванливого придурка во главе судей? Идиота, которому не даёт покоя то, что я не стал Слугой Оболенских? Мне казалась, для этого должна была быть какая-то разумная причина.

Форкх с ней, с причиной! Что мне теперь делать? Плакали мои денежки и Претендентство!

Поймав ехидный взгляд Митта, баюкавшего руку, я с трудом сдержался, чтобы не отвесить ему пенделя. Одно радует, если у его рода нет целительниц, завтра он участвовать в турнирных боях не сможет!

Ко мне подошёл Арефьев — судья боя и мой классный руководитель. На лице мужчины отражались смешанные чувства. Он пытался выглядеть невозмутимо, но явно был ошарашен произошедшим.

— Аскольд Игоревич, — проговорил он и замер, глядя мне за спину. В этот момент и свистящие трибуны притихли.

Обернувшись, я увидел её — величественную, статную и, хочется верить, справедливую девушку в школьном пиджаке, застёгнутым на все пуговицы, и длинной школьной юбке.

Когда я увидел её в первый раз, то был поражён, с каким достоинством она шла по сцене, будто являлась планетарной принцессой. Сейчас Царица лицея выглядела ещё внушительнее.

За ней семенила команда медиков, на которую сразу я даже не обратил внимания.

Когда между мной и Софьей оставалось пять с половиной метров, она повернулась влево, к одному из зеркальных стёкол. Очевидно, именно за ним находилась ложа судей.

— Дамы и Господа, — проговорила девушка в микрофон, прицепленный к лацкану пиджака. — Школьный этап всеимперского турнира, как следует из названия, мероприятие не только школьное, но и имперское. И сейчас я обращаюсь к исполняющему обязанности главного судьи не только как глава Совета лицеистов «Алой Мудрости», призванная защищать интересы учащихся, но и как младшая княжна Выборгская. Великий княжич Святослав Сергеевич Оболенский, я ни в коем случае не хочу поставить под сомнение вашу компетентность в качестве главного судьи турнира. Все мы знаем, что во время спортивных поединков иногда случаются спорные моменты. А потому я прошу вас вместе с другими судьями школьного этапа турнира обратиться к записи боя Аскольда Игоревича и Валентина Игнатовича и ещё раз посмотреть этот спорный момент. Возможно, вы увидите, что на самом деле травма была нанесена неумышленно.