– Полегче! – взмолилась она, но я не слушала.

Амортизаторы и поглотители инерции защищали моих обитателей от худшего, но до конца смягчить толчки не могли. Через несколько минут – если мы их переживем – команда будет избита, вся в синяках, но я не сомневалась, что люди предпочтут синяки смерти.

Рядом закувыркался подбитый корабль-кинжал со вскрытым когтями корпусом и зияющей раной на месте двигателя. Я подстроилась к его вращению и попыталась связаться с механиком-драффом, но ответа не дождалась. Должно быть, он оказался в помещении, попавшем под смертельный удар.

Мы проходили под промышленной тарелкой, когда из-за ее кромки показалась разинутая пасть чистильщика. Я развернулась навстречу, но не успела открыть огонь, как шип, выросший из ободка тарелки, пронзил его грудь. Тварь забилась, хлопая черными, как ночь, крыльями на фоне звезд. Второе копье, потоньше, дотянулось ему до основания черепа, и дракон подох.

Я приняла передачу: изображение Корделии Па, по-турецки восседающей рядом со странной пульсирующей колонной. В ее ухе поблескивала золотая серьга.

– Привет, – сказала она. – Я прикрою тебе спину.

– Это твоя работа?

– Ага.

– Что еще ты припасла в рукаве?

Из гипера хлынула новая волна чистильщиков, налетела на тарелки, вырывая клочья органики и металла. Белые корабли гибли, промахиваясь по мишеням, которые возникали и пропадали слишком быстро для человеческого глаза.

– Да есть кое-что. – Корделия распростерла руки ладонями вниз и закрыла глаза. – Смотри.

В рубке выругалась капитан Констанц. Сказать по чести, я готова была ее поддержать. Ближайшие к Интрузии тарелки – обе индустриальные – пришли в движение. Я и не подозревала, что они на такое способны. Но этот сюрприз был ничем по сравнению со следующим.

За несколько секунд две необитаемые тарелки сжались до четверти прежней величины, разбросав излишек массы тончайшей мономолекулярной сетью километровой длины с утяжелением на концах. А затем, приблизившись к средоточию бушевавшей битвы, они стали раскручиваться. Волокна натянулись, и невинные с виду небесные объекты вдруг превратились в ветряные мельницы смерти. Мономолекулярное волокно резало все, к чему прикасалось. От него не было защиты – тонкое и прочное, оно наравне проницало драконов и корабли-кинжалы. Ломти и обрезки падали в темноту, а по расчищенному вращающимися тарелками коридору уже следовали другие.

Драконы, как и остатки Кинжального флота, пришли было в замешательство, но их взаимное стремление убивать было столь сильным, что строй тарелок отвлек противников лишь на минуту.