— Счастливым? И все оттого, что забрали его из упорядоченного Казначейства и усадили на горячую сковородку?

— На этой сковородке он просто расцвел. Чем сложнее проблема, тем он выглядит счастливее, когда решит ее. — Улыбка превратила ее в почти красавицу. — Конечно, наша благодарность немногого стоит, Ваше Высочество, но мы от всей души благодарим вас. За сковородку.

Майя улыбнулся.

— Мы считаем, что ваша благодарность стоит очень много, Осмеррем Беренан. И она дорога нам.

Они улыбнулись друг другу еще раз; затем вниманием Майи завладел Горменед, он интересовался посещением Конных врат. Майя пожалел об искусстве леди Беренан создать забавную историю из мелочей, но смог, по крайней мере, заверить посла, что Великий Авар остался доволен и вел себя вполне прилично.

Горменед испустил вздох облегчения, на что Майя не удержался и заметил:

— Конечно, мы не единственный ваш источник информации.

— Конечно, Ваше Высочество, но вы всегда скажете нам правду, потому что не опасаетесь гнева нашего господина.

— Он так страшен в гневе?

Горменед выразительно повел ушами.

— Он не добился бы власти и не удерживал бы ее столько лет, будучи любезным и уступчивым. — Посол перешел к более бодрому тону. — Но конь! Это прекрасно, Ваше Высочество! Расскажите нам о коне.

Майя не в состоянии был, как должно, выполнить его просьбу, но Горменед благородно принял основное бремя беседы на свои плечи и все время, пока процессия двигалась из банкетного зала к Унтеленейсмеру, развлекал Майю историями о своем детском пони. Майя слушал, затаив дыхание.

Церемония прощания со старым годом и приветствия нового была проста, и Архипрелат не слишком распространялся, помня, что его пастве не терпится вернуться в Унтелеан, чтобы танцевать до рассвета. Майя чувствовал, что его всю ночь переставляют как куклу в кукольном домике, но в Унтелеане он, по крайней мере, мог сидеть. И смотреть на танцующих было приятно. Он наблюдал, как Великий Авар танцует с Надеан Виженк, Цевет с Арбелан, а маркиз Лантевел с Сору, и был удивлен, какой очаровательной выглядит Сору, когда забывает о своем высоком статусе.

Четиро Чередин покинула танцующих, чтобы на время присоединиться к нему на возвышении, и он злоупотребил своим положением, отправив Бешелара за стулом для нее. Дач'осмин Чередин была довольна и в благодарность побаловала его рассказами о том, как праздновали Солнцеворот во времена ее детства. Она так ярко описала ему картину семейного уюта и покоя, что Майе оставалось только позавидовать.

На середине рассказа о своем первом взрослом Зимнем бале она замолчала, и Майя увидел, что у подножия помоста терпеливо стоит его сводная сестра Ведеро. Дач'осмин Чередин встала, разгладила юбку привычным движением руки и сказала: