— Наваливай!

— Дак еще не сварилось, — сказал солдатик, осматривая Германа. — Погодите немножко…

— Жрать хочу, наваливай! И побольше! — достал две ложки.

Повар удивленно хмыкнул, взял половник и зачерпнул макарон.

— А вы откуда? — спохватился. — Из какого подразделения?

— Вон из того! — Шабанов кивнул на обломки.

— Из спецназа, что ли?

— Из спецназа, наваливай!

— Дак мы не кормим спецназ. Вы отдельно!..

— Я кому сказал?!.

Солдатик навалил миску до краев, она палила руки, но Герман вытерпел, донес и поставил на бревно. Товарищ Жуков демонстративно отодвинулся, отвернулся и стал смотреть, как воин с мотопилой пытается завалить толстую ель.

— Бери ложку и давай! — сказал Шабанов. — А то не останется.

Обманутый, насмерть обиженный кадет и ухом не повел. Макароны действительно не доварились, клейкое тесто приставала к зубам и комом становилось в горле, но он все равно ел и не выбирал мясо, черпая все подряд. Когда в миске заметно поубавилось, Олег все-таки взял ложку, но вдруг бросил ее и заматерился.

— Ну кто так пилит, а? Ну кто так тебя учил?! — побежал к солдатику. — Ты же сейчас на нас елку завалишь! Надо же сначала посмотреть, в какую сторону наклон кроны, остолоп!.. Руки тебе оторвать!

Выхватил пилу, глянул вдоль ствола, зашел с другой стороны и в полминуты уложил дерево на землю. Сунул воину инструмент, подтолкну в спину:

— Вперед, служивый!

Пошел было назад, но тут заметил сучкоруба, поглядел, как тот неумело тяпает по ветвям, покачал головой и направился к нему, отнимать топор…

Назад в инфекционное отделение его не взяли. Дежурила та же самая халда в приемном покое и, едва заметив на пороге Шабанова, вскочила, выставила руки:

— Куда? Назад! Ты здесь не лежишь!. Тебя выписали! Иди, иди!

— А здорово я тебя тогда? — он рассмеялся и сдернул с нее повязку. — Ты проверила? Ну что меня… это?..