— Нет, ты окончательно испортился, — продолжал он, после того как выпил и, откусив от лимона половину, прожевал не поморщившись. — Как вернулся… оттуда, будто тебя подменили. Был нормальный мужик, компанейский…

— Давай про тебя поговорим, — предложил Шабанов. — По какому поводу надрамшись?

— А!.. Да, слушай. Самое главное — мы с тобой без пяти минут летаем. Все! Ты понял? В госпитале Харин вопросы порешал, в округе договорился лично с командующим. Еще с Ужниным согласует, чисто формально… и мы выруливаем на старт. Нет, ты понял, да? — он растопырил руки и полетел по палате, загудел, как на форсаже. — Мне конечно, придется проходить предполетную, на тренажере, на спарке, как молодому. Все-таки два года ползал по земле… А ты можешь сразу на взлет. Ну, с Ужниным разок прокатишься в зону, для понта… Так ты понял, по какому случаю гуляем?!

Он щедро налил коньяку, схватил рюмку, но вдруг сел, будто под коленки ударили. Заплакал, зарыдал в голос и трясущейся рукой расплескал половину. Когда отец Шабанова, напившись, начинал плакать — а это случалось довольно часто, матушка говорила, мол, это не он плачет, это вино в нем бродит и в слезу перегоняется…

— Да ладно тебе, — обронил Герман. — Увидит еще кто…

— Пусть видят, — шепотом произнес он, сдерживая дыхание и роняя слезы в широкую рюмку. — Митрич всегда на виду… Они поймут. С меня клеймо сняли. Черное тавро стерли!.. Это слезы счастья, Гер. И так хочется напиться!

— Они у тебя в рюмку льются.

— Ну и пусть! Это радость со слезами на глазах… — Я подумал, ты женишься на Катерине…

— Ну да, и женюсь! — вспомнил товарищ Жуков и перестал плакать. — Столько сразу обрушилось — не верится… А, и еще! Ты в свою эскадрилью возьмешь? К себе в пару? Я уж привык твой хвост прикрывать…

— Курочка в гнезде, а яичко… знаешь где?

— Все железно! Сам полковник Харин сказал. Он весь округ вот так держит! — кадет показал кулак с зажатым лимоном — капал сок. — Через него идет вооружение, техника, горючее… Не колбаса, не шмотье — топливо, Герка!.. Стоп! Я должен взять с тебя слово. Ты больше про… НЛО, про всякие летающие тыквы нигде ни гу-гу. Под пистолетом, понял? Обязательное условие. Иначе нас не вытащить… Ты нигде не был, ничего не видел.

— Но я был… И видел. — Шабанов поднял рюмку. — У нас есть будущее! За него.

— За будущее выпью! — кадет замахнул то, что не пролил. — Наполовину со своими слезами! Соленый коньяк!.. Теперь забудь и не вспоминай.

— Не забуду… Никогда.

— Пожалуйста! Сходи с ума и дальше. Но не вспоминай вслух.

— Ты же знаешь, на себе испытал. Это не сумасшествие…