— Мобильный…

— Ага. И стала звонить в часть. Праздники майские были, никого на месте нет. Кое-как добилась, сказали, в командировке ты, будешь через неделю. Я вроде поуспокоилась, а тут журналистка приехала…

— Журналистка? — боясь выдать любопытство, переспросил Герман.

— Ну!.. Отец итальянцев на охоту повез, уток пострелять. Какой-то катер наняли и поплыли, а мне велел баню истопить и ждать. Я и жду сижу. Вышла на крыльцо, смотрю — лодка по реке плывет, белая, красивая…

— Лодка? Белая? — он затаил дыхание.

— Больно уж непривычная, — подтвердила матушка. — У нас таких сроду не было… Думаю, охотники мои возвращаются, катера-то ихнего я не видела, что они там наняли… Думаю, замерзли и плывут назад. Черемуха только зацвела, и холод такой!.. Подворачивает к нашей пристани, где мы лодку свою привязывали, помнишь? Гляжу, она и выходит, журналистка, и к нашему дому прямиком идет. Молодая такая, ласковая, говорит, из газеты, пишет очерки об известных в нашем районе людях. Будто дали ей задание про тебя написать…

— А как ее звали? — осторожно поинтересовался Шабанов, чувствуя, как земля под ногами почти не касается подошв.

— Да понимаешь, по виду не деревенская, городская, и одета хорошо, но имя — Ганя. Так и сказала, зовите Ганей, мне нравится. Я еще гадала, как же будет полное имя…

— Агнесса, мам…

— Отец потом сказал… Стала она про тебя все расспрашивать, про детство, как учился, чем занимался, — она глянула виновато. — Я уж рассказала ей, как ты с бани прыгал, взлететь хотел, как потом в Тверь побежал в суворовское училище… Ну и как махолет строили с отцом. Она так заинтересовалась, покажите, говорит, сфотографировать хочу. А у самой фотоаппарата нету… Махолет-то отец как поднял на чердак, там он и стоит. Залезли мы… Долго она вокруг ходила, все рассматривала. Уж больно ее чугунное ваше колесо удивило, от трактора которое… Можно, говорит, попробовать педали покрутить? Да крути, говорю, правда, сиденье все в пыли, измажешься. Она тряпочкой протерла, села и раскрутила педали. Колесо-то загудело, и тут случайно что-то включилось — крылья как замашут! Пыли столько подняли — ничего не видать! А она смеется так весело!.. Нашла где выключить, остановила крылья, колесо только крутится…

— Про мое любимое блюдо узнавала? — зажимая в себе восторг и улыбаясь в сторону, спросил Герман.

— Ой, да она много чего спрашивала. Я ее домашним сыром угостила, как раз для итальянцев сделала, с перчиком, чаю попили. Ей сыр понравился, так я в дорогу ей кусок отрезала…

— А про мясо по-французски?

— И про мясо… Часа три мы с ней сидели, ходили. Я еще спросила, а что ты ничего не записываешь? Журналисты обычно пишут, пишут в блокнот или теперь магнитофоны подставляют… Она: я запоминаю все, мне писать не нужно. Оставайся, говорю, ночуешь. В баню сходим на первый парок, а там отец приедет с итальянцами… Спешу, говорит, ехать далеко. Что бы мне спросить, куда?.. В предбаннике у нас мыло увидела, попросила кусок…