Я рассеянно кивнул. Ее это, естественно, не устроило.

– Гаррет, я хочу спать. А если я оставлю вас без присмотра, Маренго меня убьет.

– А…

– Я покажу вам ваши комнаты. Надеюсь, вы не удерете среди ночи с фамильными драгоценностями Норт-Энглишей.

Красться на цыпочках мимо громовых ящеров, да еще без света? Вот Венейбл порадуется.

Вслух я ничего говорить не стал, ограничился кивком. Тинни не оценила моей сдержанности, приняла ее за трусость, и я удостоился презрительного взгляда.

Значит, комнаты. У каждого своя, и дверь закрывается на засов, и никто не знает, где все остальные…

Меня поселили первым. Быть может, из тех соображений, что Тинни вряд ли пойдет бродить по коридорам. В отличие от буйного Гаррета.

В комнате было темно хоть глаз выколи.

– Вот кровать, – сказала Тама, поднимая повыше лампу, которую держала в руке. – Горшок под кроватью. Спокойной ночи, Гаррет. Спокойной ночи, птичка. – И они с Тинни вышли.

Я сумел наощупь добраться до двери и остаться в живых. Выглянул в коридор. Ни лучика света. Нет чтобы рассыпать крошки, которые светились бы в темноте. Плохая девочка. Или – недостаточно плохая.

Попка-Дурак тихонько хмыкнул.

Вы не поверите, но я начинал тосковать по прежнему горлопану и похабнику.

– Будешь хмыкать, выкину во двор, – пообещал я. – Сожрут как миленького. – И, не раздеваясь, плюхнулся на кровать.

75

75

Пуховая перина приняла меня в свои объятия. Я заснул в мгновение ока, слишком вымотанный, чтобы страдать от одиночества.

А когда проснулся среди ночи, то вдруг выяснил, что одиночество закончилось.

– Ты что, клубок за собой разматывала, чтоб меня потом найти?