– Фургон впереди, – прошептала она. Угу. В ночной тишине отчетливо слышалось звяканье железных ободьев о камни мостовой. – Два пони. – Естественно; гномы предпочитают маленькие фургоны и маленьких лошадей. – Пахнет свежей кровью.

Меня обдало холодом, как бывало всякий раз, когда предстояла встреча с Садлером и Краском. И было в этом холоде что-то даже от потустороннего. Не то чтобы я их боялся, но сама встреча пугала, как если бы мы собирались выяснять отношения с силами природы.

– Они вряд ли в форме, – сказал Морли. – В тюрьме здоровье особо не поправишь. – Судя по тону, он старался убедить себя в собственной правоте. И неустрашимый Дотс туда же!

Фургон катил на север. Скоро он въедет в квартал, где ночная жизнь бьет ключом. А кому нравится работать, когда тебе заглядывают через плечо? Надо что-то предпринимать.

– Заходи справа, – сказал Морли. – Возница твой. А я возьму левого.

– Я?

– Ты выше и тяжелее. Мне его не стянуть.

Спорить бессмысленно.

– Пошли?

– Отдышись сперва. Тебя за милю слышно. И не топочи.

Не топочи? Я шагаю беззвучно! Кто-нибудь слышит мои шаги? Нет, только цокот коготков Пулар Синдж.

На улице было достаточно светло, чтобы я различал очертания домов и не свалился в желоб для нечистот. А вон и фургон.

– Вижу, – прошептал я.

Морли, следовавший за мной по пятам, прошептал в ответ:

– Давай!

Сердце бешено застучало. Эта схватка долгие годы рисовалась мне в снах.

Откуда-то донесся вопль: «Аргх!» В нем было нечто знакомое. Звучал он не как предупреждение, а как напоминание о том, что за мной наблюдают. Не скажу, чтобы я особенно обрадовался, поскольку, если что, подкрепления нам все равно не дождаться.

Перепуганная до полусмерти Синдж отстала.

Можно было и не таиться: возница бранился так, что не услышал бы и раската грома. Пони не желали слушаться, шли, как привыкли. У гномьих пони скорость одна – очень медленно. Они либо идут, как идут, либо вообще останавливаются, а потому с ними только и удирать от погони.

Забавно. Гномьи пони очень похожи на самих гномов.