Вейн повернулся к ним.

— У нас есть еще несколько минут, прежде чем приедет машина, — объявил он. — Поэтому я сообщу вам то, что вам следует знать.

Голос его стал жестким и повелительным. Он постоял, потирая руки, потом сунул их в карманы пиджака.

— Наша фирма всегда инвестировала капитал с большим успехом. С гораздо большим успехом, чем все думают. Дело в том, что, как и предположил мистер Коллингвуд, мы используем некоторые законы природы, проявляющиеся в деятельности человека.

— Законы, существование которых вы всегда старательно отрицали, — заметил Джереми.

Вейн развел руками.

— Разве можно отдавать такое оружие в руки конкурентов? Разумеется, мы всегда старались, чтобы другие не узнали то, что знаем мы. Как еще это можно сделать?

— «Применение методов точных наук ведет к дегуманизации культуры», — процитировал Джереми. — «Человечество нельзя свести к цифрам».

— Вот именно, — кивнул Вейн.

— Негодяй! — сказал Донг, и Джереми с некоторым удивлением взглянул на рассерженного математика.

— Прошу прощения? — переспросил Вейн.

— Я сказал «негодяй», — повторил Донг. — Если уж нам суждено быть всю жизнь скованными этими вашими законами, то нужно было хотя бы дать нам возможность видеть свои оковы.

Вейн пожал плечами.

— Я полагал, что человек с вашими способностями мог бы смотреть на вещи шире. Неужели ваш дух скован законом тяготения? Неужели вас тяготит термодинамика?

— Значит, ваша организация не связана с Обществом Бэббиджа? — спросила Ллуэлин.

Вейн повернулся к ней.

— Боже мой, конечно нет, Гвинн. Они варвары; во всяком случае, превратились в варваров. Мы только недавно догадались об их существовании. И, смею сказать, они — о нашем. Я напросился в вашу группу, Гвинн, не только для того, чтобы защищать наши интересы, но и для того, чтобы получить представление о потенциальной опасности. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Мы всегда считали, что аномалии в наших данных объясняются сложностью культурных процессов и недостатком наших знаний. Боюсь, что наша фирма работала чисто эмпирически. У нас не было ни вычислительных машин, ни теоретической базы, как у Общества Бэббиджа. По сути дела, наши интересы ограничивались лишь областью финансов. Если не считать противодействия попыткам подлинно научного подхода к подобным проблемам, мы вообще не предпринимали никаких прямых действий. Мы удовлетворялись тем, что использовали финансовые тенденции и циклы. — Он слегка улыбнулся.

— Мы считали движущие силы истории столь же неизменными, как океанские приливы. Мы можем изучать их, анализировать, даже предсказывать с той или иной точностью на определенный срок вперед, но не воздействовать на них.