– «Устранить следователя, обладающего устойчивостью к воздействиям на разум и чрезмерной догадливостью» – это, по-твоему, означает что-то иное?.. Отпусти старика, он даже не скажет, что и где видел, если еще немного припугнуть!
– Я ожидал троих, – ответил чародей с улыбкой. – Майстер Ланц не дошел, и хотя я не возлагал на его появление слишком больших надежд – его место пустует. Священник, служитель Господа – кто лучше смог бы заменить его? Посему – да, майстер Гессе, вы правы, он сам не знал, куда идет и зачем, это Господь привел его сюда.
– Что ты еще замыслил, больной ублюдок? – выдавил подопечный сипло; призрачно-серые щупальца, пропалив полотно одежды под собою, при последней попытке вырваться втиснулись в тело, и на то, как краснеет под ними обожженная кожа, Курт старался не смотреть, начиная ощущать мнимую боль в кистях при виде широких красных полос. – Какую еще гнусность желает выкинуть твой воображаемый Бог?
– Я не держу зла ни за те слова, что вы прилагаете ко мне, ни даже за те, каковыми вы оскорбляете Господа, – ибо вы воистину не ведаете, ни что говорите, ни что делаете. Вы всё вскоре поймете сами. Я пытался подготовить вашу душу и ваш разум, дабы вы приняли грядущее должным образом, зная и понимая; вот вам ответ, майстер Гессе, для чего и для кого я говорил столь долго и настоятельно. Я желал, чтобы ваши глаза открылись перед встречей с Господом…
– Глаза, – не удержался Курт, хотя говорить было уже трудно из-за давящих на горло сухожилий, – что характерно, перед встречей с Ним обыкновенно закрываются.
– А вот святой отец настроен более серьезно, – заметил Бернхард, отвернувшись от них и поворотясь к священнику, уже шагнувшему в коридор из пепельных тел; лицо отца Юргена было мало отличимо по цвету от лиц окружавших его – такое же серое, только глаза горели не черным углем, а смешением запредельного ужаса пополам с упрямой решимостью. – И не похоже на то, что он стал бы молчать об увиденном, согласись я отпустить его… Ведь и вы – не надеялись, что выйдете живым отсюда, святой отец? – уточнил он, когда тот остановился в нескольких шагах.
– Разумеется, нет, – тихо отозвался отец Юрген, не глядя на своих конвоиров и на скопище мертвого праха вокруг, смотрящего на него сотнями черных прорех вместо глаз, и Курт, не сдержавшись, прошипел:
– Тогда какая нелегкая вас сюда принесла?! Сказано же было – сидеть на месте! Для чего вы сюда притащились – подохнуть с нами заодно?!
–