– Простите, но я жду посадки на рейс. Она может начаться в любой момент.

– Если вы пройдете с нами без сопротивления, милая, мы сможем обойтись без шума.

Тот, что слева, потряс чем-то в руке, почти уверена, что это наручники.

Когда я поднимаюсь, Тоби протягивает мне свою визитку.

– Никогда не знаешь, – говорит он, пожимая плечами.

Эшлинг

Я снова рисую. Во время всех этих удалений – у меня осталось двенадцать копий, у Эйдена всего две! – стало облегчением найти укромный уголок, где я могу взять свои так называемые кисти и продолжить карьеру в аутсайдерском искусстве. Последние несколько работ – серия абстракций, вдохновленных чудесным фильмом, который мы с Эйденом посмотрели на днях по его настоянию.

– Это классика, милая, – сказал он. – Могу поспорить, что ты не сможешь посмотреть его, не доставая носовой платок.

Снятый в Париже в 1956 году, «Красный шар» рассказывает историю о мальчике, обнаружившем однажды большой красный шар с гелием. Шар, который, похоже, обладает собственным разумом – видите аналогию?! – следует за мальчиком по всему городу, паря у него над головой. Ночью, так как мать не пускает шар в квартиру, он тихо ждет у окна спальни. Он провожает мальчика в школу каждое утро. Однажды во время прогулки мальчик встречает девочку, у которой тоже есть шар, голубой, и тоже разумный. И, похоже, голубому шару понравился красный шар!

Фильм короткий, всего тридцать пять минут. Кульминация наступает, когда хулиганы загоняют мальчика и его надувного друга в угол и камнями и из рогаток стреляют в шар. По словам Эйдена, образ шара, смертельно раненного, медленно опускающегося на землю, перекликается со стонами после смерти мамы Бемби.

Но потом – чудо. И я до сих пор слышу, как сорвался голос Эйдена, когда он сказал, что то, что произойдет сейчас, его вторая любимая сцена из мира кино. Все остальные шары высвобождаются из рук своих владельцев, летят над крышами и опускаются к плачущему мальчику, который, взяв в руки все их ленточки, поднимается в воздух для триумфального, волшебного и незабываемого полета на шарах через весь город.

(На самом деле меня переполняют эмоции уже от простого изложения этой сцены.)

Эйден оценил серию моих картин, основанных на фильме, скорее вежливо, чем восторженно.

– Большая красная клякса – это шар, так?

– Если интерпретировать работы буквально, то можно сказать и так.

– А коричневая клякса, наверное, мальчик?

Вздох.

– Если тебе так нравится.

– Ты забыла про ленточку.

– Эйден, не хочешь сыграть в шахматы?