Я чувствую, что снова подступили слезы, но теперь в хорошем смысле. И я говорю:

– Да – мой ответ на все.

9

9

Два года спустя

Джен

Вчера вечером я снова пересматривала видео с нашей свадьбы вместе с Эйденом и Эшлинг. Хотя им, как шестимесячным двойняшкам, было все равно, но я смотрела с восхищением. При каждом просмотре я обнаруживаю что-то, чего не замечала раньше.

Например, в эпизоде, где уже поздним вечером Инг поднимает свой бокал перед камерой и говорит: «Я чертовски горжусь тобой, Джен, за то, что показала этим проклятым роботам, где раки зимуют», – в это время Руперт подает интернациональный сигнал «даме больше не наливать» – камера отъезжает, и как раз перед тем, как кадр меняется, на заднем плане я вижу не замеченных до вчерашнего вечера, спрятавшихся в тени наедине Ральфа и Эхо.

Мы с Томом пытались понять, какие у них могут быть общие темы. Но в свете этого эпизода некоторые другие события приобрели смысл.

Спустя несколько недель после того, как я забеременела, мы приехали к Эхо в ее трейлер. Она уезжала из города на неопределенный срок, и мы забирали себе Мерлина. Он мог стать приятелем для Виктора, рассуждали мы, если они сначала не поубивают друг друга (зверская жестокость вовсе не исключение в кроличьем сообществе).

Эхо поделилась планами увидеть Европу. В Лондоне она собиралась остановиться у друга в Шедвелле.

– Он сказал, что хочет отвести меня покататься на «Лондонском глазе». Это же старое большое колесо обозрения, правильно? И в какой-то ресторан на крыше «Хилтона».

Я не рассказывала Тому о небольшом романе с Ральфом – скорее даже о маленьком примечании, а не романе как таковом – зачем? Точно так же я не стала расспрашивать Тома об Эхо. Я знаю, что они познакомились в обществе писателей, которое он посещал раньше, но ничего больше, если что-то и стоит за их очевидной симпатией друг к другу.

Кому какая разница?

Как однажды сказал кто-то, «мы имеем то, что имеем».

Когда пришло время возвращаться и мы встали, чтобы уйти, она прижалась своей щекой к моей и незаметно положила ладонь на мой живот.

– Мерлин думает, что будет двойня, – прошептала она. – Он видит будущее.

За ее плечом у входной двери на крючке висела серая толстовка.

Том