— Ты действуй по системе, — посоветовала Эмили. — Повтори мысленно всю прогулку, шаг за шагом, (ох, знала бы она, что это была за прогулка!) и вспомнишь.

— Нет, — возразил он, хотя идея сама по себе была хорошей. — Мысленно — не стану. Повторю-ка я её в действительности (по своей стороне, разумеется!), вдруг снова наткнусь?

…Половину дороги до леса он шёл по собственным следам. Потом они оборвались — значит, именно здесь он нечаянно перескочил на чужую сторону. Выглядело это странно — шёл человек, и вдруг не стало, будто взлетел.

Знакомыми аллеями быстро выбрался к замёрзшему пруду, потоптался минуту-другую — нет, не то! Лес вообще ни при чём, дело определённо было позднее. Вернулся, от опушки побрёл к спящим под снегом холмам, ах, какой у них обманчиво-мирный вид! А ведь где-то здесь, прямо под ногами спасительная канава, и во-он оттуда сыпались стрелы — не нырнуть бы невзначай! Да, здесь, значит, они сидели, сидели… Хотел подобрать стрелу, для Токслея, но не успел? Снова не то. Стал бы он так беспокоиться из-за какой-то стрелы! Ладно, едем дальше… Точнее, бежим. Примерно отсюда берём курс на школу… или левее надо забирать? Нет, всё верно! Вон, впереди, что-то темнеет, снежное месиво посреди нетронутой белой равнины. Да, это и есть то самое место, где они так неудачно вынырнули на свою сторону, едва друг друга не покалечив. Он тогда ещё споткнулся, кажется, о бревно… Стоп! Откуда здесь, на луговине, взяться бревну?

Веттели ускорил шаг, ему стало тревожно до жути. Он уже подозревал, что именно должен увидеть.

И увидел. Хотя, не совсем то. Он ждал, что это будет самая первая, ещё никому не известная жертва школьного убийцы, какой-нибудь пришлый молодой парень, которого однажды ранним утром, по первому снежку, случайно занесло в Гринторп только за тем, чтобы он тут же пал, пронзённый колющим предметом в глаз.

Но человек, чьё окоченевшее тело Веттели не без брезгливости отрыл из-под снега, оказался далеко не юным. На вид ему можно было дать хорошо за семьдесят, хотя не исключено, что при жизни он выглядел моложе. У него были густые седые волосы, смёрзшиеся в один ком, кустистые брови и совершенно целые глаза, ничего постороннего из них не торчало. Дорогая, респектабельная одежда и добротная обувь однозначно указывали на то, что покойник не принадлежал к числу нищих бродяг, имеющих обыкновение спьяну замерзать по сугробам. Он вообще не замёрз, хотя несведуюший человек подумал бы именно это: упал пожилой, подвыпивший человек, а подняться не смог… Или сердечный приступ у него случился, или нашлась другая причина, естественная в таком возрасте. Но Веттели знал точно: даже будучи старым и пьяным вдрызг, очень сложно упасть на ровном месте так затейливо, чтобы напрочь свернуть себе шею. Её и с посторонней-то помощью непросто свернуть, большая сила нужна. В общем, это было несомненное убийство…