– Какой тогда в них смысл? – спросил Динак.

– Под ними расположена малая шлюзовая камера, – объяснил Трап. – Обычно не используется, поскольку поддерживать в сухогрузе давление затратно, но должна быть исправна. Думаю, она заполнена такими же ракушками.

– Внимание, – напомнила Кафша. – Буксиры включаются.

– Так и будем прятаться в темноте? – недовольно проворчала Шака.

– Ты под ноги не смотрела? – удивился Трап. – Внешняя оболочка перфорирована. Глухая только вокруг кольцевых и маневровых двигателей. Ну, у маршевых вообще пазух нет. А так-то словно сито. Конструкторы беспокоились, чтобы ракушки чувствовали себя как в открытом космосе.

– Ты считаешь, что они что-то чувствуют? – спросил Динак.

– Не знаю, – ответил Трап.

Наверное, у отца Трапа оказалось слишком много свободного времени. Трап даже подозревал, что последующее безделье было одним из условий, по которым отцу пришлось добровольно распрощаться с Портом. Во всяком случае, не менее пяти его преемников расстались с жизнью не самым лучшим образом. Мать, оставившая в Порту созданную ею же биологическую лабораторию, в самом деле слыла превосходным специалистом, так что без работы не осталась и возвращение на Токе восприняла спокойно. А отец занялся сыном. Для этого у него имелось не только время, но и возможность не заботиться о средствах к существованию и даже некоторая личная заинтересованность. Он явно собирался вылепить из ребенка копию самого себя. По утрам отец выгонял Трапа из-под теплого одеяла и бегал с ним по дорожкам сада. Спускался к морю и учил плавать. Затем передавал с рук на руки наставникам, которые истязали парню мозги, а с обеда вновь брал с собой к морю. В доме была установлена совершенная система симуляции, однажды ребенок высказал пожелание научиться драться или отец подтолкнул его к этому пожеланию, но вскоре вечера Трапа стали проходить в схватках и упражнениях. К немалому удовольствию отца, часть времени у его ребенка уходило и на технические симуляторы. Ребенок бредил звездами. Воспользовавшись отцовским файлохранилищем, Трап перебросил в память данные всех существующих космических кораблей и часами бродил стальными и пластиковыми коридорами, обследовал силовые установки, вооружившись виртуальными инструментами, пытался что-то разбирать, проникать в потайные полости и укрытия, запускать двигатели и сдавать вполне профессиональные тесты старта и торможения. А затем вновь включал боевые симуляторы и дрался: с ровесниками и со старшими, с женщинами и мужчинами, с тайными агентами и бойцами спецназа. В десяти процентной выкладке, в двадцати процентной. В половинной. В полной. В полуторной. В двойной. Он сумел выключить страховочные ограничения за полгода до того, как окончательно упорхнул из-под отцовского крыла, но еще будучи ребенком, при всякой ошибке или оплошности неизменно получал крепкий электрический разряд. Может быть, именно это помогало ему быть собранным в любую минуту?