К тому же отец с самого юного возраста учил мальчишку терпеть боль. Однажды Трап обжег на пикнике палец. Боль казалась нестерпимой. Нянечка кинулась к ребенку с охлаждающим гелем, но отец отстранил ее и протянул парню осколок камня.

– Приложить? – заливаясь слезами, спросил Трап.

– Нет, – покачал головой отец. – Возьми в другую руку. Сожми. Сильнее сожми. Изо всех сил. Стисни зубы. Можешь даже зарычать. Вот так. Чувствуешь? Меньше болит? Нет. Твоя боль в левой руке не стала меньше. Это ты стал больше своей боли.

– Ерунда, – равнодушно бросила его мать. – Не нужно никакого камня. Нужно просто терпеть и все. А еще лучше не совать палец туда, куда не нужно. Не стоит придумывать трудности.

Буксиры тащили балкер к месту стоянки почти час. В перфорации обшивки сияла огнями громада порта. Понукаемая трудягами-буксирами стальная туша корабля вздрагивала, отзываясь вибрацией и гулом на каждое их усилие, каждый залп двигателей. В узком пространстве между двумя оболочками межпланетного гиганта, в окружении серых наростов, кажущихся в полумраке пазух останками сгоревших растений, Трап впервые почувствовал себя неуютно. Это был не страх, со страхом он давно уже сошелся накоротке. Это казалось чем-то другим. Предчувствием чего-то нового. Конца старой прежней жизни так уж точно. Или вовсе концом жизни.

Лепестки запасного шлюза были очищены от ракушек, и двери над ними тоже открывались без особых усилий. Ими явно пользовались. Кафша припала к отверстиям в створках, пригляделась к укрытому между сигарами маршевых двигателей мусорщику и проговорила негромко:

– Нечто подобное я уже видела. Правда, со стороны, но видела. Стояла на обшивке вот такая же орбитальная букашка, вроде нашего грузовичка, а потом исчезла.

– Улетела? – предположил Трап.

– Если бы, – прозрачный колпак скафандра Кафши качнулся. – Именно, что исчезла. Тогда балкер садился к пирсу. Стыковался, буксиры разблокировались, таможня выдвинулась на пирс. Машинка моих ребят замерла на том же самом месте, что и теперь. Правда, она стояла на обратной стороне корабля, и я наблюдала за ней не с пирса. Их тоже было пятеро. Я каждого знала по имени. Мне даже показалось, что они начали поднимать колпак. И вдруг она исчезла.

– На глазах? – уточнил Трап.

– На моих глазах, – подтвердила Кафша.

– И на моих, – послышался голос Шаки. – И на записи.

– И после того случая вы решили записаться в скребки, – попытался пошутить Трап. – Но ведь было две команды?

– Две, – отозвался Будалла. – Вторая работала иначе. Десантировалась на корабль сразу после захвата его буксирами. Примерно, как мы. Еще в паре лиг от порта.