– Вот, значит, что у тебя на душонке, – процедил О’Шиннах. – Да… я ошибся. Жаль, руки у меня связаны, ох как жаль. Ты не гном, ты даже не орк… для такой мрази еще не придумано названия. Снаружи красавчик, а внутри гнил…

Аллан прыгнул на полуслове, словно высвободили мощную пружину. Меня бы он застал врасплох, и кровавая маска вместо лица стала бы наименьшей ценой. Но Страж Леса встретил его уже стоя на ногах. Легкое, почти незаметное касание – и мчащийся, словно пушечное ядро, лейтенант взвыл, тараня головой спинку стула. Треск ломающегося дерева и разрываемой ткани сообщил, что голова оказалась крепче. Продолжая полет, О’Шиннах опрокинул стул, запутался в обломках, ударился о стену, отлетел словно мячик, оставив на позолоченных обоях кровавый отпечаток – и остался лежать посреди комнаты, задыхаясь от дикой боли. Подойдя к лежащему, Керуан расчетливо-аккуратным движением наступил ему на щеку и качнулся вперед, перенося вес.

– Запомни, зверушка, – пропел он, – если бы у тебя не были связаны руки, я бы переломал в них каждую косточку.

Вместо ответа лейтенант извернулся, хватанул зубами воздух – и тут же вновь скорчился, когда отдернувший ногу эльф с размаху пнул его под ребра.

– Еще?

Ответный плевок лишь на дюйм-другой не достал сверкающую лаком туфлю-лодочку, бело-красным пятном размазавшись по янтарным прожилкам паркета.

Кемминг рассмеялся.

– Да, мистер эльф, бывают среди людей и такие! – заявил он. – Нас можно победить, избить, унизить, но сломать – не выйдет, нет. Эх, лейтенант, право, мне искренне жаль, что вы не с нашей стороны прицела.

Страж Леса отошел к окну и, щурясь, заглянул за тяжелую бархатную портьеру.

– Выйдет, – равнодушно бросил он. – Сломать, растоптать, слепить заново. Люди верят, что бог сотворил их из глины, а глина – отличный материал в умелых руках. Можно вылепить хоть толпу фанатиков, хоть кирпичики идеального общества, разговорами о котором вы, Кемминг, пытаетесь задрапировать тот факт, что ваши мотивы куда низменней моих. Вы жаждете развязать кровавую бойню даже не из мести, а из банального желания вырвать из туши мертвого зверя кусок мяса пожирней.

– Ложь! – командор хлопнул ладонью по подлокотнику. – Да, я всей душой ненавижу аранийцев за то, что было сделано с моей родиной! Но видит Единый – если бы имелся путь без крови, без насилия вырваться из лап чудовища, я избрал бы его, не колеблясь и крохотного мгновения. Все, чего я желаю: чтобы мой Кринан стал свободен, стал местом, где все будут равны – и счастливы.

– А возглавлять этих свободных и равных счастливцев, будут, конечно же, самые равные. – Отойдя от окна, эльф подтянул к себе второй из имевшихся в комнате стульев, но не стал садиться, а просто оперся на спинку. – Конкретно вы, герой и освободитель! Великий Лес, Кемминг, неужели вы лжете даже самому себе?! И вами все время движут лишь высокие идеалы, во имя которых вы собираетесь убить девчонку-королеву и еще несколько тысяч, десятков, сотен тысяч ваших сородичей, вся вина которых лишь в том, что их угораздило родиться по эту сторону пролива Итчет?