– А она-то что ж… – несмело проговорил трактирщик, выждав мгновение тишины. – Она к нему ушла? Почему ж сына не взяла с собой?

– Совсем идиот? – не слишком любезно осведомился Карл Штефан. – Она к нему рванула, чтобы повиснуть на шее и рассказать, какие он нехорошие вещи творит – ну как пристыдится, поплачет с нею вместе и возьмет… лапы в лапы. Влюбленные девки половину мозгов теряют на ходу крупной россыпью.

– Скотина, – с чувством прошептала Мария, и он пожал плечами:

– Так ведь правда.

– О чем вы здесь говорите? – возмущенно возвысил голос фон Зайденберг. – Вы хоть понимаете, что это все означает? Это значит, что с нами, здесь, в этом трактире, находится такой же зверь!

– А ведь правда, майстер инквизитор… – растерянно проронил торговец, отодвинувшись назад и глядя на Хагнера с внезапным ужасом. – Ведь выходит, если сын твари, то и сам тварь… или нет?

– Увы, – повторил Курт, и вокруг спустя миг безмолвия вновь разом вспыхнул гвалт на разные голоса.

Бруно напрягся, глядя на него с нетерпением и опаской, сдвинувшись чуть в сторону, ближе к столу, Ван Ален остался стоять на месте неподвижно и безгласно, и Курт умолк тоже, не пытаясь пресечь нарастающий гомон.

– Вы ничего не хотите сказать? – перекрыв прочих, на пределе крика бросил рыцарь, и он пожал плечами:

– Я жду.

– Ждете?! – переспросил фон Зайденберг возмущенно. – Чего!

– Жду, – кивнул Курт, и голоса начали стихать, – когда вы наговоритесь. Не желаю изображать из себя площадного торгаша, пытаясь вас перекричать. Когда вы будете готовы слушать дальше – дайте знать.

– Что слушать? Что тут можно… Господи! – в сердцах выдохнул фон Зайденберг, пристукнув по столу кулаком. – Это немыслимо!

– И вы знали об этом все время? – с обреченной укоризной проговорил Альфред Велле. – Вы знали и – молчали?

– Нет, – отозвался Курт как можно спокойнее, – я не знал. Все разъяснилось лишь сегодня. Собственно, сама Амалия узнала, что происходит, только этим утром, и для нее это оказалось такой же неожиданностью; наверняка лишь внезапность свалившейся на нее новости и подвигла ее на столь необдуманный поступок. Только сегодня мы смогли собрать воедино множество разрозненных сведений и сложить полную картину.

– А парень что? – хмуро уточнил рыцарь. – Он-то знал о себе? Мать ведь знала о нем? Знала – и молчала!

– А вы полагаете, что, знакомясь с соседями в трактире, вменяемый человек первым делом упомянет о чем-то подобном?

– Вы его охраняете, что ли? – тихо спросил Феликс. – То есть, это не… вы его сейчас за спину себе спрятали, обвинять его не обвиняете… Что ж это значит, майстер инквизитор?