— Я присмотрю за тобой, — пообещала Настя турчанке (или самой себе?) сквозь дверь. — Никто тебя не тронет, не бойся! А как сменюсь, добьюсь, чтобы тебя куда-нибудь переселили. И пусть только попробуют не сделать! Они меня еще не знают!
12
12
— Я ничего такого не видела, — невозмутимо пожала плечами Даша. — Не скажу, конечно, будто только и делала, что ночь напролет глазела на турок, но периодически посматривала — на всякий случай. Все у них было спокойно.
— Вот видишь, — повернулся к Насте Мамаев. — Все в порядке. Ложная тревога.
Разговор с капитаном о пленниках она завела в столовой, перед обедом, куда примчалась прямиком с дежурства. Покидая медотсек, Настя попросила сменившую ее Веру Варенникову внимательнее приглядывать за Хюррем. Та обещала — без лишних вопросов.
А вот Стас сперва не отнесся к теме всерьез — склонившись над столом с нарисованной картой, он горячо спорил о чем-то с Максом, Тёмой Борисовым и Аней Руденко, и от первого Настиного наскока лишь отмахнулся — но она была настойчива, и, неохотно прервавшись, Мамаев подозвал Свету с Дашей.
Ткачук повторила все то же самое, что до этого рассказала Насте: сама она ничего такого не видела, но слышала историю от Иры Зварыч. Даша, дежурившая в медотсеке прошедшей ночью, ничего существенного добавить к этому не смогла, и особого беспокойства о судьбе турчанки также не выказала.
— Она вся в синяках! — настаивала Настя. — Один из арестантов толкнул ее прямо у меня на глазах!
— Вот от этого и синяки, — предположил Макс. — Должно быть, турки здорово злы на нее за случившийся провал, вот и отыгрываются. Ничего нового: «народ топчет лежачего». Но вряд ли там что-то большее!
— Что ж, получается, ваша Ира все выдумала? — спросила Настя. — Зачем ей?
— Вернется — у нее и спросим, — сказал Стас.
— Когда она вернется? Через неделю?!
— Мы надеемся, что дней через пять, — ответил ей капитан. — Но, может, и через неделю, а что?
— За неделю они ее… — от негодования у Насти просто не хватило слов. — Нужно отселить Хюррем от остальных! — выпалила она уже без обиняков.
— Куда? — широко развел руками Мамаев. — Боксов всего три! А одном Чужая — остается два. Оба забиты.
— А если всех турок загнать в один, а ее оставить во втором? — предложил от противоположного конца стола Тёма.
— Ты вообще эти боксы видел? — обернулся к нему Стас. — Внутрь заходил? А мне как-то даже посидеть там довелось… В них и вдвоем-то уже будет тесно. Вчетвером-впятером — вообще, наверное, абзац! Восемь набьются как сельди в бочку — наружу вилами придется выковыривать!