— Нет, не может быть, — пробормотал Томас. — Наши военные силы… Это же будет мировая война! Они не пойдут на это, ведь они могут и проиграть, наша армия достаточно сильна, чтобы дать отпор и разбить их силы!

— По одиночке — да, — безапелляционно заявил Никлас. — Но объединившись, они нас в порошок сотрут. Быстро, решительно и бесцеремонно, пока мы не успели пустить в ход свое чудо–оружие, или чудо–солдат, или полубогов — не важно. Поверьте Томас, Совет Лордов не успеет даже принять возможный законопроект о запрете новой технологии. Прежде чем наши политики успеют договориться между собой, мы уже станем новой провинцией Веймара, лежащей в послевоенных развалинах. И знаете, что будет дальше?

— Что? — пробормотал пораженный Томас, зачарованный ужасной картиной, открывшейся ему в словах охотника. — Что?

— Дальше Веймар наложит руку на этот ваш артефакт и все расчеты по нему. Вы же не думаете, что эта новая Империя, огнем и мечом завоевывающая сейчас старые страны Континента, закроет глаза на возможность получить волшебной оружие? Вот уж нет. Веймар сделает все, что не успели сделать наши ученые, и даже больше. И тогда‑то мы получим именно тот чудовищный мир, который вы тут так красочно описывали, Томас.

Потрясенный ученый ничего не ответил, не в силах подобрать нужных слов. Он лишь снова припал к бутылке и сделал огромный глоток, пытаясь собраться с мыслями.

Эмма, внимательно слушавшая монолог охотника, но не перебивавшая его, сложила руки на груди, и, повернувшись к Никласу, смерила его долгим взглядом.

— Прекрасное выступление, — сухо сказала она. — Неплохой прогноз развития международных событий. И из этого всего вы делаете вывод, что нужно бежать, поджав хвост?

Охотник раздраженно взмахнул рукой, словно отмахиваясь от слов Эммы.

— А что еще остается? — с горечью спросил он. — Чтобы мы не сделали, мир уже, считай, изменился. Остается только забиться в его самый дальний уголок и наслаждаться последними днями нашего мира.

— Вы меня удивляете, Никлас, — тихо произнесла Эмма. — Ранее вы производили впечатление решительного и бесстрашного человека, способного на настоящие поступки.

— Просто я не вижу выхода, — бросил охотник отводя взгляд. — Чтобы мы не сделали, будет только хуже, чем сейчас. Хотя, кажется, хуже уже некуда.

— Можно попробовать другой вариант, — произнесла Эмма. — Без широкой огласки, чтобы не тревожить другие страны. С этим, я думаю, все согласны?

— Какой вариант? — спросил охотник, по–прежнему не отводя взгляда от стола с раскиданными бумагами. — Без огласки это, конечно, лучше но…