Он развернулся и пошел ко мне. Правда была крупными буквами написана у него на лбу. Окровавленная рука, которую он только что безжалостно разбил о полку, однажды сумела убедить его отца, и советников, и всех остальных организовать проект «Джамбори». Разве Клэнси не говорил мне, что прежде, чем его влияние обнаружилось, программа шла как по маслу и с детьми хорошо обращались?

На самом деле Клэнси был способен на большее. Успешно справляясь с Ист-Ривер, он с легкостью мог бы управлять и небольшой армией красных, так ведь?

Наверное, я выглядела по-дурацки, потому что Клэнси вдруг разразился грубым невеселым смехом.

– Знаешь, порой я забывал, что отец неглуп. Он же выяснил как-то, что я им манипулирую. Но даже после этого ему не пришло в голову, что проект «Джамбори» разработан мной. Перед тем, как исчезнуть, я убедился в его неведении. Мое влияние было прочным. Я все подгадал. Сведения о месторасположении Ист-Ривер попали к ним точно в момент завершения программы.

Клэнси запустил пальцы в волосы, а потом надтреснутым голосом добавил:

– В детстве отец казался мне богом, но потом, когда я увидел, что он представляет собой на самом деле… Как он готов поступить с собственным сыном… – Клэнси замолчал. – Кто же это был? Кто его информировал? Почему он решил послать СПП? Где моя армия красных? Сейчас мы уже должны были маршировать в сторону Нью-Йорка, чтобы свергнуть…

Клэнси наклонился и приподнял меня за ворот рубашки. А потом тряхнул так, что я едва не откусила себе язык, но не сказал при этом ни слова. Выстрелы и крики за окном не трогали его стальные нервы. Он думал о другом. Струйки дыма потекли по полу, клубясь и обволакивая все вокруг. Руки Клэнси без предупреждения отпустили ткань рубашки и скользнули вверх по плечам. Его пальцы любовно сомкнулись вокруг моей шеи. И я была уверена на все чертовы сто процентов, что сейчас он либо меня поцелует, либо убьет.

За дверью послышались шаги. Легкие, но уверенные. Клэнси раздраженно наморщил лоб и посмотрел вверх.

Что произошло в следующую секунду, я так и не поняла. Клэнси вдруг отлетел к полкам, с глухим треском ударившись головой о стену. Стеллажи с макаронами и мукой рухнули на него сверху, образовав на полу здоровенный завал.

Надо мной склонилось лицо Толстяка. Очки его треснули, лицо и рубашку покрывал толстый слой сажи, но в остальном он, кажется, был в полном порядке.

– Руби! Руби, ты меня слышишь? Нам нужно бежать. – Почему он говорил так спокойно? Звуки выстрелов эхом отдавались у меня в ушах. Бесконечная череда взрывов и негромких хлопков. – Ты можешь двигаться?