– Мы встречаемся с американцами, – пояснила Мифани.

– О-о! – оживилась Вэл, явно над чем-то задумываясь.

– Как думаешь, я смогу его натянуть?

– Как мне кажется, его любой прохожий сможет и стянуть, если дернет вот здесь, – хмуро проговорила Вэл. – Зато у вас милая прическа, а с парочкой украшений вы будете и вовсе выглядеть особенной.

Узнав, что мероприятие будет международным, Вэл, похоже, отнесла его к той же категории, что и церемония вручения «Оскара» или, может быть, Вторая мировая война. Она принялась суетиться вокруг Мифани, будто та была ее дочкой и собиралась на выпускной бал. Несомненно лучше, чем Мифани, ориентирующаяся в доме, Вэл взяла шкатулку с украшениями и достала оттуда внушительных размеров ожерелье, которым можно было прикрыть как раз то место, где не хватало материала платья. А в случае необходимости его можно было использовать, чтобы забить кого-нибудь насмерть ради канапе.

Вместе им постепенно удалось разобраться, как Мифани должна была влезть в платье и как застегнуть все бретельки. Когда Мифани наконец встала в нем перед зеркалом, у обеих женщин перехватило дыхание.

– Хорошо, – выдавила Вэл. – Хорошо.

Платье было великолепным, даже внеземным. Мифани выглядела так, словно купалась в крови целого десятка модных дизайнеров. В парикмахерском салоне стилисты точно знали, какая прическа и макияж подойдут под платье, и сделали ей все необходимое. Все, что нужно было прикрыть, было прикрыто. Наряд, где надо, плотно облекал ее тело, а где надо – развевался вокруг. Хотя Мифани совсем не хотелось этого признавать, выглядела она ошеломительно. Это было платье, специально предназначенное, чтобы привлекать внимание.

– Вы похожи на Золушку, – восторженно произнесла Вэл.

– Да, как будто она в рабстве и вместо крестной у нее – Кристиан Диор.

– Вот бы еще с вами был мужчина, который вас повел бы, – заметила Вэл с грустью, возвращаясь к интонации озабоченной матери.

– Я рада хотя бы тому, что в этом платье нет ни металла, ни кожи, – сказала Мифани.

«И шипов».

Они разглядывали платье еще какое-то время, пока звонок в дверь не вырвал их из забытья.

– Приехали! Ваша машина, – сказала Вэл. – Так, вы все взяли?

– Кроме кевлара и пистолета, – отозвалась Мифани, в своих беспокойных сборах успевшая на время забыть, что узнала об измене Гештальта.

– Что?

– Да шучу я.

24

24